Майкл Сейерс - Тайная война против Советской России

Вот как сами вредители описывали потом некоторые проведенные ими операции, выполнявшиеся немецкими и японскими агентами вместе с правыми и троцкистами:

Иван Князев, бывший начальник Южно-Уральской железной дороги, троцкист и японский агент.:

Задание в части развертывания диверсионно-вредительской работы на транспорте и организации крушений поездов мною было выполнено полностью, так как в этом вопросе задание японской разведки целиком совпадало с заданием, полученным мною несколько раньше от троцкистской организации…

27 октября 1935 г на Шумихе было организовано крушение воинского поезда № 504… Поезд, шедший с большой скоростью — километров 40—45 — влетел на 8-й путь, на котором стоял маршрут с рудой… Убито 29 красноармейцев. Ранено 29 человек… (Было) 13—15 крушений, непосредственно нами подготовленных…

…Особенно резко ставился японской разведкой вопрос о применении бактериологических средств в момент войны, с целью заражения остро заразными бактериями подаваемых под войска эшелонов, а также пунктов питания и санобработки войск…

Леонид Серебряков, бывший заместитель начальника Цудортранса, троцкист:

Мы… поставили задачу совершенно конкретную и точную: срыв перевозок, уменьшение ежесуточной погрузки методом увеличения пробега порожних вагонов, методом снижения заниженных уже до этого норм пробега вагонов и паровозов, путем недоиспользования тягловой силы, мощности паровоза и т. д.

…По предложению Пятакова, ко мне в Цудортранс пришел Лившиц (троцкист, японский агент), он был начальником Южной дороги… Он мне сообщил, что у него на Южной дороге имеется заместитель — Зорин и что тот сможет развернуть работу… Мы с Лившицем между собой говорили и пришли к выводу, что, помимо действии организаций и в центре и на местах, которые должны вначале внести путаницу и неразбериху в работу транспорта, надо будет также обеспечить возможность в первые дни мобилизации занять наиболее важные железнодорожное узлы, создав в них такие пробки, которые привели бы в расстройство транспорт и снизили бы пропускную способность железнодорожных узлов.

Алексей Шестов, бывший член правления треста Кузнецкуголь, троцкист и нацистский агент:

В Прокопьевском руднике была проведена камерно-столбовая система без закладки выработанной поверхности. Благодаря этой системе мы имели 50 с лишним процентов потерь угля вместо обычных 15—20 процентов. Второе: благодаря этому факту мы имели на Прокопьевском руднике к концу 1935 г. около 60 подземных пожаров.

…Было несвоевременно начато углубление шахт, в частности шахты Молотова, сознательно законсервировали с 1933 г. сотый горизонт шахты Коксовой, своевременно не начали углубления шахты Манеиха… При монтаже оборудования и при монтаже подземной электростанции и других механизмов была проведена крупная подрывная работа…

Станислав Ратайчак, бывший начальник Главного управления химической промышленности, троцкист и нацистский агент:

По моей директиве… было совершено три аварии-диверсии на Горловском заводе и еще две аварии — одна на Невском заводе и одна на Воскресенском химическом комбинате.

Яков Дробнис, бывший заместитель начальника Кемеровокомбинатстроя, троцкист:

С конца июля 1934 г. на меня было возложено руководство всей вредительской и диверсионной работой по всему Кузбассу. Я прожил в Средней Азии весь 1933 г. и в мае 1934 г. оттуда уехал, потому что было решение троцкистского центра перебросить меня в Западную Сибирь. Так как Пятаков располагал возможностью перебросить меня по линии промышленности, эта задача разрешилась вполне легко…

Одна из вредительских задач в плане — это распыление средств по второстепенным мероприятиям. Второе — это торможение строительства в таком направлении, чтобы важные объекты не ввести в эксплуатацию в сроки, указанные правительством…

Районная электростанция была приведена в такое состояние, что, если бы это понадобилось для вредительских целей, шахта по приказу могла бы быть залита водой. Кроме того, поставлялся такой уголь, который был технически негоден в качестве топлива, и это вело к взрывам. Это делалось совершенно сознательно… много рабочих было тяжело ранено.

Михаил Чернов, бывший народный комиссар земледелия СССР, участник организации правых, агент немецкой военной разведки:

…Особым условием немецкая разведка ставила организацию вредительства в области коневодства с тем, чтобы… не дать лошадей для Красной армии. В части, касающейся семян, мы включили в свою программу — запутать семенное дело, смешать сортовые семена и тем самым понизить урожайность в стране…

В части животноводства были поставлены задачи — вырезать племенных производителей, добиваться большого падежа скота, не давать развиваться кормовой базе, особенно использовать для падежа скота искусственное заражение скота различного рода бактериями…

Для того чтобы добиться падежа скота в Восточной Сибири, я предложил начальнику Ветеринарного управления Гинзбургу, участнику организации правых… не завозить противоязвенные биопрепараты в Восточную Сибирь… и когда весной 1936 г. там вспыхнула сибирская язва, то оказалось, что действительно препараты туда завезены не были и тем самым было погублено — я точно не могу сказать — во всяком случае больше 25 тыс. лошадей.

Василий Шарангович, бывший секретарь ЦК КП(б) Белоруссии, участник организации правых, польский секретный агент:

Я занимался вредительством главным образом в области сельского хозяйства. В 1932 г. мы, и я лично, в этой области развернули большую вредительскую работу. Первое — по срыву темпов коллективизации.

Кроме того, мы организовали срыв хлебозаготовок… Была нами распространена чума среди свиней, в результате чего был большой падеж свиней, причем это делалось таким образом, что противочумную прививку свиньям делали вредительски… Дальше, по сельскому хозяйству, я хочу сказать относительно нашей диверсии в области коневодства. В 1936 г. в Белоруссии была нами широко распространена анемия. Это проводилось нами с целью подрыва коневодства, так как конь в Белоруссии имеет огромное оборонное значение. Мы стремились подорвать эту сильную базу в случае, если она понадобится в связи с войной.

Вследствие этой меры пало, насколько я помню сейчас, около 30 тыс. лошадей.

В конце 1935 г., когда призрак войны вырисовывался все яснее, специальный курьер привез в Москву Карлу Радеку давно ожидаемое письмо Троцкого. Оно было отправлено из Норвегии. [74]

Сгорая от нетерпения, Радек вскрыл письмо и начал читать. На восьми страницах тонкой английской бумаги Троцкий излагал подробности тайного соглашения, которое он наконец-то должен был заключить с германским и японским правительствами.