Николай Платошкин - Весна и осень чехословацкого социализма. Чехословакия в 1938–1968 гг. Часть 2. Осень чехословацкого социализма. 1948–1968 гг.

Но за кулисами сердечностью и не пахло.

22 июля 1968 года командованию советской 38-й армии от имени министерства национальной обороны (MHO) ЧССР был передан запрос о сроках вывода войск. При этом заместитель начальника управления сухопутных войск MHO генерал Благут заявил: «Нам непонятно длительное и бесцельное пребывание советских войск на территории ЧССР. Это только осложняет нашу дружбу и наши взаимоотношения. Народу Чехословакии трудно объяснить вашу задержку в нашей стране» [619].

В чехословацких СМИ по этому поводу поднялась антисоветская волна. 10 июля 1968 года газеты «Праце» (орган профсоюзов) и «Млада фронта» (орган Чехословацкого союза молодежи) посвятили данной теме несколько заметок. 11 июля орган Союза писателей газета «Литерарни листы» поместила карикатуру. На ней были изображены Дубчек и Дзур в автомобиле. Дзур говорил: «Справа хорошо!». Испуганный Дубчек восклицал: «А слева танки!» [620]. Заголовки других статей говорили сами за себя: «В войне нервов одержит победу разум», «Правда об учении», «Не допустим нарушения суверенитета».

Чтобы хоть как-то скомпенсировать этот антисоветский вал в прессе, «Руде Право» опубликовала 11 июля 1968 года статью министра обороны ЧССР Дзура под красноречивым названием «ЧССР – прочное звено Варшавского договора». В ней было много «правильных слов» о том, что ОВД – гарантия «государственной независимости и социалистического развития Чехословакии». И поэтому новое демократическое руководство ЧССР даже намерено усилить вклад Чехословакии в эту организацию. Но каким образом? Оказывается, путем «интернационализации объединенного командования», то есть сокращения в нем доли советских генералов и офицеров [621]. Предлагалось создать и какие-то «новые органы» (этого же требовали в то время и румыны). Сам Дзур признал в статье, что можно понять опасения «друзей» насчет того, не ослабит ли «демократизация» членство ЧССР в ОВД. Ведь, писал Дзур, многие чехословацкие граждане открыто спрашивают, не является ли членство в Варшавском договоре помехой на пути «очищения от деформаций прошлого».

Коснулся Дзур и отвода союзных войск после учения «Шумава», сославшись на сотни гневных писем с мест (хотя письма писали не ему, а откуда и в каком количестве они приходили, было неизвестно – Прим. автора .). Например, говорил, что рабочие «Теслы» писали: «Мы напоминаем представителям наших союзных стран, что будем поддерживать все шаги руководителей нашего государства, которые ведут к развитию дружбы на основе партнерства, ведения дел по принципу „равный с равным“ и неприкосновенности государственного суверенитета. Ситуация, которая возникла в связи с командно-штабным учением, по нашему мнению, не содействует развитию дружественных отношений между нашими народами». Министр обороны это письмо никак не прокомментировал.

Но затем, 16 июля, Дзур разъяснил, что никаких «проволочек» с отводом союзных войск нет вообще. Разбор учений завершился 5 июля, но связистам понадобится время, потребуются вагоны, чтобы демонтировать и погрузить свое оборудование. «Я уже принимал участие в учениях, где такие „проволочки“ были гораздо длиннее», – заметил Дзур [622].

В госдепартаменте США обсуждался вопрос о вынесении «чехословацкой проблемы» на обсуждение ООН. Причиной мог бы быть как раз протест против пребывания советских войск в Чехословакии, которые, по мнению американцев, слишком медленно покидали территорию страны после завершившихся 30 июня 1968 года маневров ОВД «Шумава». Однако американцы обращаться в ООН не хотели, надеясь, что обсуждение инициирует сама ЧССР или Румыния и Югославия. Но МИД ЧССР решительно выступил против любого обсуждения темы «Шумавы» в ООН.

Только 24 июля 1968 года Якубовский разрешил начать отвод частей и соединений, о чем были проинформированы и представители ЧССР. Под предлогом плохого технического состояния большого количества боевой техники, совершившей многокилометровые марши, темпы обратного продвижения были заданы низкие. Ощущалась физическая и моральная усталость советских войск.

«Шумава» показала, помимо всего прочего, что чехословацкая армия вряд ли способна действенно вмешаться во внутреннюю политику на стороне просоветских «здоровых сил». Антисоветских настроений в ЧСНА практически не было, но в условиях массового морального террора в СМИ против «догматиков» военнослужащие уже опасались открыто говорить какие-то добрые слова в адрес Советского Союза. В то же время было ясно, что и воевать против своих советских союзников в случае чего ЧСНА не будет.

Беспокойство в Москве вызывал и тот факт, что чехословацкая армия фактически уже не могла принять полноценное участие и в возможном конфликте между ОВД и НАТО. Еще 6 мая 1968 года на заседании Политбюро ЦК КПСС Брежнев сказал: «…Нам нужно обезопасить себя и весь социалистический лагерь на западе, на границе с ФРГ и Австрией. Мы исходим из того, что со стороны ФРГ на этом участке границы стоит 21 дивизия американская и немецкая. От чешских друзей мы так толком и не узнали, но мы себе примерно представляем, что там ничего серьезного с их стороны нет на границе» [623].

На советско-польских переговорах в апреле 1968 года Гомулка заявил: «…дезорганизация (чехословацкой) армии практически открыла бы границу с ФРГ, и возможное провокационное нападение пусть даже небольших западногерманских сил могло бы иметь непредсказуемые последствия. Поэтому было бы целесообразно разместить в рамках Варшавского договора советские войска в Чехословакии» [624].

В принципиальном плане стоит подчеркнуть, что военное планирование возможного применения вооруженных сил СССР в Чехословакии началось в апреле 1968 года, хотя до июля оно носило предварительный характер. Это было классическое планирование «на всякий случай».

8 апреля 1968 года командующий воздушно-десантными войсками (ВДВ) генерал В. Ф. Маргелов получил директиву, согласно которой приступил к планированию применения воздушных десантов на территории ЧССР.

В директиве говорилось: «Советский Союз и другие социалистические страны, верные интернациональному долгу и Варшавскому Договору, должны ввести свои войска для оказания помощи Чехословацкой народной армии в защите Родины от нависшей над ней опасности» [625]. В документе подчеркивалось также: «…если войска Чехословацкой народной армии с пониманием отнесутся к появлению советских войск, в этом случае необходимо организовать с ними взаимодействие и совместно выполнять поставленные задачи. В случае, если войска ЧСНА будут враждебно относиться к десантникам и поддержат консервативные силы, тогда необходимо принимать меры к их локализации, а при невозможности этого – разоружать».