Николай Платошкин - Весна и осень чехословацкого социализма. Чехословакия в 1938–1968 гг. Часть 2. Осень чехословацкого социализма. 1948–1968 гг.

Посыл Шика был прост: экономика Чехословакии отсталая, и надо быстро догнать по уровню жизни соседние Австрию и ФРГ. С этим никто не спорил, хотя данные Шика об отставании были зачастую весьма странными. Например, Шик доказывал телезрителям, что зарплата рабочего в ФРГ в среднем и при учете разницы покупательной способности марки и кроны на 46 % выше, чем у рабочего в ЧССР.

Рост зарплаты тормозили, естественно, «сталинисты» и «творцы деформаций». Правда, Шик сам говорил, что в первой пятилетке (в 1948-1953 годах, когда и заправляли «сталинисты») зарплата росла на 6 % в год, а вот после начала реформы в 1960-х – уже лишь на 2 %. Мол, в 1955-1963 годах заработная плата в чехословацкой промышленности выросла лишь на 25 %, а в Австрии – вдвое. Шик, правда, упомянул, что в той же Австрии за это же время сильно выросли цены. Но не сказал зрителям о том, что в Австрии в этот период никто цены не снижал, как в ЧССР, и у австрийских рабочих не было ни бесплатного жилья, ни бесплатного медицинского обслуживания или санаторного отдыха.

Чтобы показать всю отсталость чехословацкого рабочего по сравнению с его западногерманским коллегой, Шик на полном серьезе сказал, что, чтобы купить портативную пишущую машинку, рабочий в ЧССР должен работать 129 часов, а в ФРГ – 32 [648], как будто портативная машинка была главным предметом, нужным рабочим обеих стран. А вот данных по банальным и необходимым в повседневной жизни хлебу, мясу, пиву и т. д. он почему-то не привел.

Вице-премьер с телеэкрана убеждал зрителей, что в Чехословакии много едят, потому что в магазинах мало других товаров (!). Мол, рабочий в ФРГ тратит на еду 38,3 % доходов, а чехословацкий – 51,4 %. Заметим, что эту разницу нельзя считать существенной. Тем более что, по словам самого же Шика, чехословацкие рабочие тратили на одежду и обувь столько же, сколько и австрийские (соответственно 13,9 % и 13,7 % доходов), на оплату жилья – почти в два раза меньше, чем в ФРГ (5,1 % и 9,9 %), что было прямым завоеванием социализма. Меньше тратили рабочие в Чехословакии и на мебель и предметы домашнего обихода – 5,5 % доходов (в ФРГ – 7,6 %), а также на отопление и электричество – соответственно 3,7 % и 5 %.

Почему при этом рабочие в ЧССР были такими уж «отсталыми», не совсем понятно.

Но Шик разъяснил и это в очередной, пятой серии своего сериала. Оказывается, дело было в низкой квалификации директоров чехословацких предприятий. Обоснование этого тезиса «академиком Шиком» выглядело подчас комичным. Так, он сослался на исследование 1965 года, проведенное среди 500 директоров предприятий. Согласно нему, директора тратили на разные совещания 20 часов в неделю, на телефонные разговоры – 2,5 часа и лишь четыре часа на руководство предприятием. Как будто совещания и телефонные звонки не имеют ничего общего с руководством предприятием.

Примером решения проблемы для Шика и здесь были СА, где 600 тысяч человек учились в «институтах менеджмента» (подразумевались, видимо, разного рода краткосрочные курсы, зачастую пышно именовавшиеся «академиями»). А вот среди 11 947 директоров чехословацких предприятий «только» 2822 имели законченное высшее образование [649]. Жаль, что Шик не привел аналогичной статистики по США, – она была бы гораздо хуже.

Между тем взаимосвязь роста заработной платы с приростом производительности труда была в 1968 году ликвидирована, и предприятия стали проедать то, что ранее направлялось на инвестиции.

Неудивительно, что зарплата в ЧССР в среднем выросла в 1968 году на 8 %, притом что и в 1967 году она подросла неплохо – на 5,4 % [650]. Если средняя заработная плата в экономике (без учета работников сельхозкооперативов) составляла в I квартале 1968 года 1671 крону в месяц, то в IV квартале – 1928 крон. При этом зарплата росла быстрее в непроизводственных отраслях, что и имел в виду Ульбрихт, когда говорил, что Черник и Шик проводят реформу за счет рабочих.

Например, железнодорожникам повысили зарплату на 29,8 %, работникам розничной торговли – на 26,1 %, работникам связи – на 22,8 %, здравоохранения – на 23,3 %, образования – на 17,4 %, в то время как в промышленности зарплата выросла лишь на 6,7 %.

Тем самым в Праге хотели, бесспорно, достичь и политической цели. Ведь именно интеллигенция считалась оплотом «реформаторов», поэтому ей, прежде всего, и повышали зарплату. Рабочие же, напротив, причислялись в целом к лагерю «консерваторов», а значит, могли и потерпеть.

Правительство весной – летом 1968 года стало просить ставшие теперь «демократичными» профсоюзы отказаться от «безответственных» требований в области зарплаты. При этом тот же Шик публично призывал профсоюзы к обратному: активнее бороться за интересы трудящихся. Те и боролись, выдвинув к 1 июля 1968 года требований в общей сложности на 7 миллиардов крон. В бюджете таких денег и близко не было, тем более что Шик призывал сокращать бюджетные расходы.

Но в первом полугодии 1968 года рост цен и расходов на жизнь впервые обогнал рост зарплаты, и с мест стало приходить много сигналов от недовольных людей. Если в первом полугодии доходы граждан выросли на 10 %, то стоимость их жизни – на 11 %. Особенно пострадали, как водится, пенсионеры и многодетные семьи. Рост доходов сильно обогнал в первые пять месяцев 1968 года и рост промышленного производства. Последний показатель не превысил 5,4 % (в Чехии – 4,9 %, в Словакии – 9,9 %, но в Словакии этот рост был достигнут в большой степени за счет увеличения рабочей силы в промышленности на 3,9 %) [651].

Правительство планировало, что в 1968 году располагаемые доходы населения вырастут на 17 млрд крон, в то время как в 1962-м они увеличились лишь на 4 миллиарда, в 1966 году – на 9, а в 1967-м – на 11,7 [652]. Но в 1962 и 1966 годах почти не было и роста цен, а теперь он обгонял рост зарплаты.

С момента начала экономических преобразований в 1963 году в Чехословакии стала довольно быстро расти наличная денежная масса. В 1963-м банкнот, облигаций и монет в стране было на 10360 миллионов крон, причем по сравнению с прошлым годом денежная масса сократилась на 4 миллиарда. В 1964 году денежная масса подросла уже на 386 миллионов крон, в 1965-м – на 915, в 1966-м – еще на 667, а в 1967 году (когда реформа заработала на полную мощность) – на 1520 миллионов крон (!) [653].

Реально потребление граждан увеличилось в 1968 году на 18,45 миллиарда крон. Одновременно «освобожденные» предприятия не додали розничной торговле продукции на 15 миллиардов крон. Так как люди ввиду бурного роста доходов буквально сметали с полок даже товары длительного пользования, в магазинах к концу года товарные запасы составляли в среднем 75 % от обычной нормы, а во многих местах и менее 50 %.

В 1968-1969 годах было продано 623 тысячи холодильников, 633 тысячи стиральных машин, 955 тысяч радиоприемников и 653 тысячи телевизоров.