Николай Платошкин - Весна и осень чехословацкого социализма. Чехословакия в 1938–1968 гг. Часть 2. Осень чехословацкого социализма. 1948–1968 гг.

Александр работал в городе Тренчин на заводе по производству дрожжей оператором дистилляционной системы, его отец после войны никакой роли в политике не играл. Дубчека-младшего тогда, видимо, политика тоже не интересовала. Он занимался только семьей: в 1948 году у Александра и Анны родился сын Павел (первенец умер в младенчестве зимой 1947-го от воспаления легких), в 1950 году – Петер, а в 1953 – Милан.

Мощная политическая борьба за власть в Словакии между компартией и демократической партией осенью 1947 – зимой 1948 года прошла без всякого участия будущего лидера ЧССР.

Однако друзья отца все же помогли Дубчеку перейти на партийную работу. В июне 1949 года его пригласили в райком компартии в Тренчине и предложили стать партийным работником – вести все организационные дела райкома. Дубчек вспоминал, что колебался – ведь он терял в зарплате по сравнению со своим местом на заводе почти в два раза. Это весьма характерно для Дубчека и ясно показывает, насколько глубокими были его коммунистические убеждения. Тот же Новотный до войны годами работал на заводе, а партийной работой (причем гораздо более ответственной, чем та, что предложили Дубчеку) занимался бесплатно по вечерам в свободное время. Тем более что в 20-30-е годы КПЧ не была правящей партией и время от времени подвергалась преследованиям властей.

Дубчек же всегда любил спокойную, комфортную жизнь. Они с женой решили, что временная потеря в заработке с лихвой компенсируется перспективами карьерного роста.

Через три месяца молодого партийного функционера направили на шестимесячные курсы политической учебы в Братиславу. В это же время под поезд бросился брат отца Михал, которого несправедливо обвинили в растрате средств кооператива портных, где он работал.

Александр Дубчек продвигался по карьерной лестнице и через год после перехода на партийную работу стал ведущим секретарем районной парторганизации в Тренчине. Он воочию наблюдал чистки и борьбу против «словацких буржуазных националистов» начала 50-х годов. Конечно, на своем низком посту Дубчек не принимал решений об арестах (в воспоминаниях он осторожно написал: «По крайней мере, я этого не помню») [331]. Потом это сильно помогло ему предстать в глазах общественности человеком, никак не запятнанным массовыми репрессиями.

Его отец считал, что в Словакии главную ответственность за репрессии нес Вильям Широкий, и Александр Дубчек этого не забыл. В то же время отец весьма прохладно относился к арестованному «националисту» Гусаку, так как тот до начала Словацкого восстания был на легальном положении и даже работал адвокатом в Братиславе. К тому же Гусак (как, кстати, и Новотный) имел репутацию холодного, малоприятного в общении человека, что было нетипичным именно для населения Словакии, в целом более спонтанного, радушного и эмоционального, чем в Чехии.

Отец Дубчека во время «пражской весны» 1968 года (когда сын был первым лицом в государстве) активно искал в архивах документы, изобличавшие Широкого в организации репрессий, но так ничего и не нашел.

Во время чисток начала 50-х темп карьерного роста Александра Дубчека сильно ускорился. В октябре 1951 года его перевели в ЦК компартии Словакии в Братиславу, где он начал работать в организационном отделе. То, что молодого партийца Дубчека поначалу не использовали на политической работе, а доверяли ему лишь организационные вопросы, характерно в принципе.

В январе 1953 года Дубчека назначили секретарем областной организации КПЧ в городе Банска-Бистрица (в 1944 году это был центр Словацкого национального восстания). В воспоминаниях Александр Дубчек описал это следующим образом: «Не могу сказать, что меня это не удивило, но одновременно меня это и порадовало. Не то, чтобы мне не нравилась Братислава, но Банска-Бистрица была ближе к нашему с Анной старому дому и нашим сердцам» [332]. Однако ему везло – в 1952 году старый приятель отца Людовит Бенада стал работать в секретариате ЦК КПС, и карьера Дубчека опять резко пошла в гору. Именно Бенада и сделал Дубчека фактически хозяином самой престижной в Словакии области.

По словам Дубчека, именно в Банска-Бистрице он после смерти Сталина и Готвальда впервые задумался о политической оттепели. Это весьма сомнительно, так как далее в воспоминаниях он пишет: «Но если уж говорить правду, то больше всего воспоминаний из Банска-Бистрицы связано у меня с семейной жизнью. Большой радостью для меня были дети. В хорошую погоду, если у меня было немного свободного времени, мы с Анной охотно брали их на прогулки по окрестностям. Мы часто ездили в Высокие и Низкие Татры ходить на лыжах, совершали пешие прогулки, собирали грибы и другие плоды леса» [333].

В конце 1954 года оправдало себя отличное знание Дубчеком русского языка, что тогда еще среди чехословацких коммунистов было редкостью. Ему сообщили, что принято решение о направлении его на партийную учебу в Высшую партийную школу КПСС в Москву. По тем временам это был пропуск в верховное руководство КПЧ.

В Высшей партийной школе Дубчек учился с августа 1955 по сентябрь 1958 года.

Он получил красный диплом, но ничем особенным ни преподавателям, ни своим однокашникам не запомнился. По крайней мере, никто не помнил, чтобы Дубчек уже тогда высказывал какие-то радикальные реформаторские мысли. Он всегда был человеком осторожным и обходительным, старался больше улыбаться и ни с кем ни о чем не спорить. Поэтому у него было много друзей и не было врагов. Этим умением находить контакт с людьми Дубчек разительно отличался от Новотного. Но каких-либо собственных принципиальных убеждений у Дубчека и не было – он всегда становился на самую модную и популярную на тот момент точку зрения. Если в Москве началась «оттепель», то ее сторонником стал, естественно, и Александр Дубчек.

Когда в сентябре 1958 года Дубчек вернулся в Словакию, ему выделили уже целый одноэтажный дом в Братиславе, где вместе с женой и детьми Александра жила и его мать. Дубчек стал первым секретарем западнословацкой областной организации КПС. Йозеф Ленарт, с которым Дубчек учился в Москве, явно делал гораздо более быструю карьеру – он был уже членом Президиума ЦК КПС.

Несмотря на то, что в своих воспоминаниях Дубчек пытается представить себя ярым противником Новотного, тот, видимо, об этом ничего не знал. Ибо в 1960 году Дубчек пошел на повышение в Прагу, став секретарем ЦК КПЧ по вопросам промышленности. Фактически в руках молодого Дубчека сосредоточилось все руководство промышленностью Чехословакии. Секретарь ЦК был гораздо более весомой величиной, чем министры правительства, ибо именно ЦК КПЧ намечал стратегические пути развития промышленности страны, а министерства лишь претворяли эти планы в жизнь.