Геродот - История Древней Греции

66. После осмотра места поражения лакедемонян воины, находившиеся во флоте Ксеркса, переправились обратно из Трахина в Гистиею. Там они прождали три дня и затем поплыли через Еврип; в следующие три дня они прибыли в Фалер. Как мне думается, варваров вторглось в Аттику с суши и с моря не меньше, чем сколько их перешло к Сепиаде и Фермопилам. Ибо вместо тех варваров, которые погибли от бури или пали при Фермопилах и в битвах на море при Артемисии, я ставлю воинов, которые тогда еще не следовали за царем, а именно: малийцев, дорийцев, локров, беотийцев, выступивших со всем своим войском, кроме феспийцев и платейцев, а также каристийцев, андросцев, теносцев и прочих островитян, за исключением жителей пяти городов, имена которых упомянуты мной выше. Вообще, чем дальше подвигался персидский царь внутрь Эллады, тем больше становилось число следовавших за ним народов.

67. Итак, все эти воины вступили в Аттику, кроме паросцев, которые остались позади у Кифна в ожидании исхода борьбы. Когда остальные воины прибыли в Фалер, к кораблям их сошел сам Ксеркс, дабы посоветоваться с начальниками кораблей и узнать их мнение. По прибытии туда Ксеркс занял возвышенное место; затем явились тираны подчиненных ему народов и начальники кораблей и сели в том порядке, в каком каждый из них пользовался почетом у царя, а именно: первым сел царь Сидона, вторым царь Тира, а за ними остальные приглашенные. Когда они сели в порядке один за другим, Ксеркс послал Мардония спросить и узнать мнение каждого о том, следует ли давать сражение на море.

68. Мардоний обходил и спрашивал всех, начав от сидонского царя; все высказывали одинаковое мнение, предлагая дать морскую битву, только Артемисия сказала следующее: «Передай, Мардоний, царю то, что говорю я, ибо в морских битвах при Эвбее я не была трусливее прочих и совершила подвиги не последнего разряда. Мне, владыка, подобает высказать перед тобой мое истинное мнение, которое я считаю наиболее выгодным для твоего дела, и потому скажу тебе: щади свои корабли и не давай морской битвы, так как эти люди на море настолько сильнее твоих людей, насколько мужчины сильнее женщин. Неужели тебе непременно нужно подвергать себя опасности в битвах на море? Разве ты не имеешь в своей власти Афин, ради которых и предпринимал поход? Но ты владеешь и остальной Элладой, и на пути твоем нет противника; те, которые сопротивлялись тебе, подверглись заслуженной участи. Я скажу тебе, чем, по-моему, кончится дело неприятелей. Если ты не станешь торопиться с морской битвой и будешь удерживать свои корабли здесь, у берега, или подвинешься дальше еще к Пелопоннесу, то замыслы твои, владыка, осуществятся без труда, ибо эллины не в состоянии сопротивляться тебе долгое время. Ты рассеешь их, и все они разбегутся по своим городам, ибо на этом острове нет у них, как я слышала, съестных припасов. Да и невероятно, чтобы эллины, прибывшие сюда из Пелопоннеса, спокойно оставались здесь, когда ты поведешь на Пелопоннес сухопутное войско; им не придет тогда на мысль сражаться на море за Афины. Наоборот, если ты поторопишься дать морскую битву немедленно, то я опасаюсь, как бы поражение флота не принесло несчастья и твоему сухопутному войску. Наконец, царь, обрати внимание на то, что у хороших господ обыкновенно дурные рабы, а у дурных господ хорошие рабы. У тебя, лучшего из людей, есть дурные рабы, которые считаются в числе твоих союзников: египтяне, киприоты, киликийцы и памфилы. От них нет тебе никакой пользы».

69. Когда Артемисия говорила это Мардонию, все благорасположенные к ней огорчались такими речами в ожидании, что она претерпит что-либо недоброе от царя за то, что не советует давать сражение на море. Напротив, другие, злобствовавшие на нее и завидовавшие ей потому, что она почтена была царем превыше всех союзников, радовались этому разногласию в надежде, что оно погубит Артемисию. Когда мнения были сообщены Ксерксу, он остался очень доволен предложением Артемисии и, хотя и прежде считал ее превосходной женщиной, теперь превозносил еще больше. И все-таки Ксеркс велел следовать мнению большинства, полагая, что в сражении при Эвбее персы были нерадивы вследствие его отсутствия, теперь же он решил, что будет сам взирать на битву.

70. Когда дан был приказ отчалить от берега, варвары повели свои корабли к Саламину и там спокойно расположились и выстроились в боевой порядок. В тот день они уже не успели дать битву, потому что наступила ночь, поэтому готовились к следующему дню. Между тем страх и тревога овладели эллинами, особенно теми, кто явился из Пелопоннеса; тревожились они потому, что, находясь у Саламина, должны были сражаться за афинскую землю и в случае поражения были бы отрезаны на острове и осаждены, причем родина их оставалась бы беззащитной. И в самом деле, в тот же вечер сухопутное войско варваров отправилось на Пелопоннес.

71. Однако сделано было все возможное для того, чтобы варвары не вторглись в Пелопоннес с суши, а именно: лишь только пелопоннесцы узнали о гибели Леонида с воинами при Фермопилах, они сбежались из своих городов к Истму и там расположились; начальником их был сын Анаксандрида и брат Леонида Клеомброт. Расположившись у Истма, они засыпали Скиронову дорогу, а потом, согласно общему решению, провели стену через Истм. Так как там были многие тысячи людей и все участвовали в работе, то сооружение подвигалось быстро. Сносились каменные плиты, кирпичи, бревна и полные коробы песку, причем работы эллинов, собравшихся к Истму, вовсе не останавливались – ни днем, ни ночью.

72. Из эллинов явились поспешно к Истму следующие народы: лакедемоняне, все племена аркадцев, элейцы, коринфяне, сикионцы, эпидаврийцы, флиунтцы, трезенцы и гермионяне. Таковы были эллины, поторопившиеся на защиту Истма и сильно перепуганные угрожавшей Элладе опасностью. Напротив, остальные жители Пелопоннеса не заботились о том нисколько. Между тем празднества олимпийские и карнейские уже миновали.

73. Пелопоннес занимают семь народов; два из них туземного происхождения и населяют теперь ту же самую область, что и в древности, а именно аркадцы и кинурии. Один народ, ахейский, не выходил из Пелопоннеса, но покинул свою область и теперь там занимает чужую. Прочие четыре народа из семи – пришельцы: дорийцы, этолийцы, дриопы и лемносцы. У дорийцев есть много знаменитых городов, у этолийцев один только – Элида, у дриопов – Гермиона и Асина, что подле лаконского города Кардамилы. Все парореаты – лемносцы. Из числа туземцев, кажется, одни только кинурии – ионяне; но они превратились в дорийцев частью потому, что находились под властью аргивян, а частью от действия времени: они занимают Орней и окрестности Аргоса. Остальные города этих семи народов, кроме перечисленных, стояли в стороне от защитников Эллады, а если сказать правду, то, находясь в стороне от обороны, стояли заодно с мидянами.