Геродот - История Древней Греции

26. По моему мнению, солнце является виновником и того, что воздух здесь сухой, так как оно накаляет свой путь. Поэтому-то в Верхней Ливии – постоянное лето. Если бы порядок времен года был обратный, так что юг и южный ветер были бы там, где теперь северный ветер и холод зимы, и наоборот, северный ветер был бы там, где теперь южный, если бы так случилось, то солнце было бы оттеснено с середины неба холодом зимы и северным ветром и проходило бы в верхних частях Европы так, как теперь оно проходит в Ливии, и я полагаю, что, совершая путь через всю Европу, солнце производило бы такое же действие на Истр, какое теперь производит на Нил.

27. То, что со стороны Нила не дует ветер, я объясняю тем, что вообще никаких ветров не бывает из стран очень теплых, что, напротив, ветер дует обыкновенно из страны холодной.

28. Но пускай это остается, как есть и как было искони. Что касается истоков Нила, то ни один из тех, с кем приходилось мне беседовать, ни из египтян, ни из ливийцев, ни из эллинов не говорил, что знает их, за исключением блюстителя священных сокровищ Афины в египетском городе Саисе. Но мне кажется, что и он лишь шутя уверял меня, что знает истоки Нила в точности. По его словам, между городами Фиваиды Сиеной и Элефантиной есть две горы с острыми вершинами, из которых одна называется Крофи, другая Мофи; между этими горами и лежат будто бы бездонные истоки Нила, причем половина воды направляется к Египту на север, а другая половина – к Эфиопии на юг. Что истоки Нила бездонны, говорит он, это узнал египетский царь Псамметих: он велел сплести канат длиной в несколько тысяч саженей; его опустили к источникам и все-таки дна не достали. Этим рассказом хранитель сокровищ, если только говорит он искренне, хотел, как мне думается, сказать, что в том месте существуют сильные водовороты и течения в противоположные стороны, вода разбивается о скалы, вследствие чего опущенный туда лот и не может достать дна.

29. Ничего другого ни от кого я не мог узнать об этом предмете. Но я узнал кое-что другое о Египте на очень большом пространстве, потому что до города Элефантины я доходил сам и был здесь очевидцем, а о местностях, далее лежащих, узнавал из рассказов. Вверх от города Элефантины местность поднимается; судно здесь необходимо тащить, как быка, веревками, привязанными с обеих сторон его; если канат оборвется, то судно уносится сильным течением вниз. Такой путь имеет протяжения четыре дня плавания; в этом месте Нил извилист наподобие Меандра; этим способом нужно плыть на протяжении двенадцати схенов. Засим мы входим в гладкую равнину, где Нил обтекает остров, носящий имя Тахомпсо. Область выше Элефантины занимают эфиопы, и половину этого острова населяют они, а другую половину острова – египтяне. За островом следует большое озеро, на берегах которого живут эфиопы-кочевники; переплыв через озеро, вступаем в русло Нила, который в это озеро изливается; дальше следует путь вдоль реки в сорок дней, потому что в Ниле торчат острые подводные камни и многочисленные утесы, делающие плавание по реке невозможным. Сделав этот путь по суше в сорок дней, мы снова садимся в другое судно и плывем двенадцать дней, затем вступаем в большой город по имени Мерое, считающийся метрополией остальных эфиопов. Здешние жители признают из богов только Зевса и Диониса, воздавая им великие почести; у них есть и прорицалище Зевса. Они совершают военные походы только тогда, когда им посоветует поход божество через своего оракула, и идут только туда, куда божество укажет.

30. Следуя дальше от этого города, мы за то же самое время, пятьдесят шесть дней, в какое от Элефантины дошли до метрополии эфиопов, приходим к «перебежчикам». Перебежчики эти называются асмах, египетское слово, по-эллински означающее «стоящие по левую руку царя». Это были египетские военные люди, в числе двухсот сорока тысяч отложившиеся от египтян и перешедшие к эфиопам по следующей причине. При царе Псамметихе они составляли в городе Элефантине гарнизон против эфиопов, в Дафнах при Пелусии – против арабов и сирийцев, в Марее – против Ливии; еще и теперь стоят гарнизоны персов, как стояли при Псамметихе, в Элефантине и в Дафнах. Египтяне прослужили было три года в гарнизоне, и никто не сменял их; тогда они обсудили свое положение, по общему решению отложились от Псамметиха и перешли в Эфиопию. Получив весть об этом, Псамметих пустился за ними в погоню и, догнав, долго упрашивал их не покидать отеческих богов, детей и жен. Рассказывают, что один из беглецов в ответ на увещевания царя взялся рукой за детородные части и, указывая на них, сказал: «Где будет это, там будут и дети, и жены». Затем они пришли в Эфиопию и передались во власть эфиопскому царю, а тот наградил их так: некоторые из эфиопов были с царем во вражде, он предоставил египтянам изгнать их, а землю заселить самим. С переселением египтян к эфиопам эти последние стали более благодушны, усвоив себе египетские нравы.

31. Итак, Нил известен, не считая своего течения в Египте, на четыре месяца пути, отчасти водного, отчасти по суше; столько именно месяцев получится, если сложить все дни пути от Элефантины до «перебежчиков». Нил до этого места течет с запада; о направлении его дальнейшем никто не знает ничего достоверного, так как страна эта вследствие зноя пустынна.

32. Однако вот что я слышал от киренцев, ходивших, по их словам, к оракулу Амона и там беседовавших с амонским царем Этеархом; между прочим, речь заходила и о Ниле, о том, что никто не знает его источников; тогда Этеарх заметил, что к нему приходили однажды насамоны. Это – ливийский народ, занимающий земли на Сирте и небольшую область на восток от него. Явившиеся насамоны на вопрос царя, не имеют ли они более обстоятельных сведений о пустынях Ливии, рассказали такую историю. Некогда сыновья знатнейших насамонов, люди своевольные и отважные, в зрелом возрасте проделывавшие всевозможные странности, между прочим, выбрали из своей среды по жребию пятерых, которые должны были отправиться в пустыню Ливии и посмотреть, не узнают ли чего-нибудь нового там, куда не проникали еще прежние посетители пустыни. Часть Ливии, прилегающую к Северному морю, начиная от Египта и кончая мысом Солоентом, крайней оконечностью Ливии, всю эту часть, за исключением местностей, заселенных эллинами и финикиянами, занимают ливийцы и многие ливийские племена. Но Ливия, лежащая внутри материка выше моря и приморских жителей, занята дикими зверями, а еще выше тянется песчаная полоса, страшно безводная, голая пустыня. Итак, говорил Этеарх, молодые люди, посланные своими сверстниками с достаточным запасом воды и пищи, прошли сначала населенную область, перейдя ее, вступили в землю, изобилующую дикими зверями, а отсюда проникли в пустыню, совершая по ней путь в направлении к западу. Пройдя значительную часть песчаной пустыни, они много дней спустя увидели растущие на равнине деревья, подошли к ним и ели висевшие на них плоды; в это время напали на них маленькие люди, ростом меньше обыкновенных людей, взяли их и увели с собой; языка их насамоны не понимали вовсе, а равно и уводившие их люди не знали ничего по-насамонски; молодых людей провели через обширнейшие болота, а потом они прибыли в город, все жители которого были такого же роста, как и их проводники, притом черного цвета; мимо этого города протекала большая река в направлении от запада на восток, а в реке были крокодилы.