Евгений Горбунов - Восточный рубеж

Чтобы обеспечить успешное проведение операции, предусматривалось создание внешнего и внутреннего фронта окружения. Это позволяло осуществить ликвидацию окружённых японских войск и сорвать попытки подходящих резервов прорвать окружение и деблокировать группировку, зажатую в кольцо. Такое решение было новым словом в теории военного искусства. Через несколько лет в наступательных операциях войны такая форма действий станет обычной, но впервые она была применена на берегах Халхин-Гола. Ответственные задачи ложились на стрелковые войска, оборонявшиеся на плацдарме. Они должны были активными действиями сковать японскую пехоту и не допустить её отхода к маньчжурской границе. Таким был замысел августовской операции.

74 километра по фронту и 20 километров в глубину — вот та территория, на которой предстояло действовать советско-монгольским войскам. Все боевые действия должны были вестись только на монгольской территории, ни в коем случае не пересекая маньчжурской границы. Таков был строжайший приказ из Москвы. Это сужало возможности маневра в наступательной операции, создавало большие неудобства при ведении боевых действий. Но для таких жёстких ограничений были серьёзные основания. Необходимо было учитывать всевозможные последствия выхода советско-монгольских войск на территорию «независимого» государства.

Конечно, при разработке операции в штабе армейской группы вносились предложения о переносе боевых действий на маньчжурскую территорию. Это давало бы возможность действовать смелее, свободнее и добиться более решительных результатов. Высказывались такие предложения и в Генштабе. Но Сталин, когда ему доложили о различных вариантах разгрома японских войск, категорически отверг все предложения о переходе маньчжурской границы. По воспоминаниям маршала Захарова, он сказал примерно следующее: «Вы хотите развязать большую войну в Монголии. Противник в ответ на ваши обходы бросит дополнительные силы. Очаг борьбы неминуемо расширится и примет затяжной характер, а мы будем втянуты в продолжительную войну».

При разработке подробного плана наступательной операции большое внимание было обращено на то, чтобы сохранить в строжайшей тайне её замысел и основные этапы подготовки. План операции в полном объёме знали только несколько человек: Жуков, Никишев, Богданов, а в Чите Штерн, Бирюков и начальник штаба фронтовой группы. Все документы плана были отпечатаны в нескольких экземплярах. Командиры, командовавшие артиллерией, авиацией, инженерными частями, знакомились только с теми частями плана, которые имели к ним непосредственное отношение. Любые переговоры о подготовке августовской операции по телефону или радио были категорически запрещены. Постепенно в процессе подготовки операции с отдельными разделами плана знакомили командиров дивизий, бригад и полков. Личному составу войск сообщили о наступлении только за три часа до начала операции. Благодаря этим мерам была достигнута полная внезапность начала наступления.

В штабе фронтовой группы в Чите тоже разрабатывали свои предложения и отправляли их в Москву. Эти предложения рассматривались в Генштабе и ложились на стол наркома, которому группа войск непосредственно подчинялась. Очевидно, в Чите были любители подраться и намять бока самураям. В этом нет ничего удивительного. В любом крупном штабе всегда найдутся «ястребы», желающие расправить крылья. Конечно, момент для того, чтобы поиграть мускулами, был благоприятный. Все вооружённые силы Востока от Байкала до Владивостока были объединены под единым командованием, штаб группы был фактически штабом фронта, а Штерн его командующим. Все войска находились в состоянии повышенной боевой готовности, общее превосходство в численности войск было на стороне Советского Союза. Превосходство по средствам подавления: артиллерии, авиации и танкам также было на нашей стороне и было подавляющим. И обо всём этом в штабе в Чите прекрасно знали. При такой обстановке, учитывая необъявленную войну на Халхин-Голе как прекрасный повод, грех было не воспользоваться случаем. Очевидно, поэтому Штерн и предложил подтянуть к границе части 1-й и 2-й Краснознамённых армий и нанести удар с другой стороны Маньчжурии. В случае успеха лавры полководца, а может быть, и маршальские звёзды в петлицах ему были бы обеспечены.

Но в Москве лучше знали обстановку в Европе, когда мир висел на волоске, а новая мировая война стояла у порога. И там решили остудить горячие головы читинских «стратегов». 10 августа командованию Фронтовой группы было передано очередное указание наркома о подготовке наступательной операции:

«1. В Вашу задачу входит занятие господствующих высот на восточном берегу р. Халхин-Гол на расстоянии 8—10 километров от переднего края наших войск и на них, не переходя границы, прочно закрепиться. Исходя из этого, необходимо подготовить и операцию.

2. С Вашим предложением о нанесении главного удара правым флангом и вспомогательного — левым флангом согласен, но при этом глубину удара нужно ограничить указанной выше задачей, т. е. не переходя границы, закрепиться на командных высотах в А—5 километрах, не доходя границы…».

Москва чётко определила цель предстоящей наступательной операции и методы её проведения. Конечно, в этом документе были в полной мере учтены указания Сталина, который, зная обстановку в Европе гораздо лучше, чем командование фронтовой группы, не хотел раздувать пожар войны на Дальнем Востоке. Его мнение было решающим, и поэтому в этом же документе была оценка предложений командования и штаба Фронтовой группы: «Подтягивание к границам сил 1-й и 2-й армий и организация групповых налётов авиации этих армий в районе границы, как Вы предлагаете, несвоевременны и нами не предусматриваются…» (46). В переводе с официально-казённого на обычный язык это означало: «Не лезьте в чужие дела. Мы лучше знаем, что делать». Директива была подписана Ворошиловым и Шапошниковым.

Японское командование также готовилось к наступлению. Император Японии подписал декрет о формировании 6-й армии, специально предназначенной для боевых действий на Халхин-Голе. В состав армии были включены 7-я и 23-я пехотные дивизии, полностью укомплектованные по штатам военного времени, пехотная бригада, семь артиллерийских полков, два танковых полка, маньчжурская бригада, пограничный отряд, три полка баргутской конницы, два инженерных полка и другие подразделения и части. Общая численность армии составляла 55 000 человек. На её вооружении было более 300 орудий, 135 танков и 310 самолётов.

10 августа командующий армией генерал Огису Риппо обратился к своим солдатам и офицерам со специальным приказом, составленным в традиционном японском стиле того времени: «Получив приказ об организации заново 6-й армии, мы приняли этот великий приказ, склонив головы… Наша радость по этому поводу безмерна… Быстрые и решительные мероприятия имеют очень важное значение для величия императорской армии и для дальнейшего развития нашего государства…».