Евгений Горбунов - Восточный рубеж

Американская печать, внимательно следившая за своим будущим противником на Тихом океане, тоже отмечала, что наличие крупной группировки тяжёлых бомбардировщиков в районе Владивостока путает все планы японской военщины, ставя под сомнение успех её авантюры в Приморье. Американский журнал «Сайенс сервис» писал, что война между Японией и СССР будет означать полное разрушение японских промышленных центров, в высшей степени уязвимых с воздуха. Если СССР решится на такого рода нападение, утверждал журнал, то оборона японских городов станет весьма шаткой. И основания для таких выводов были очень серьёзными.

Возникает естественный вопрос, а способны ли были ТБ-3 долететь до Токио, отбомбиться и вернуться на свои аэродромы под Владивостоком? Ведь для сухопутных машин того времени пролететь около 2000 километров в оба конца над Японским морем — задача труднейшая. Одно дело отрабатывать такой рейд на штабных картах — и совсем другое проводить часы за штурвалом над бескрайними морскими просторами. Ответ на этот важнейший и для Москвы, и для Токио вопрос был дан уже в 1938 г.

В полночь 20 мая 1938 г. с одного из аэродромов под китайским городом Ханькоу поднялась в воздух группа из шести тяжёлых бомбардировщиков. На крыльях опознавательные знаки китайской авиации — белая звезда в синем круге. Курс самолётов пролегал через оккупированную японскими войсками китайскую территорию и Восточно-Китайское море к самому южному острову японского архипелага — Кюсю. Нужно было облететь остров и вернуться обратно, покрыв расстояние в несколько тысяч километров.

На раскрытых перед штурманами картах были обозначены три цели: Сасебо, Нагасаки и Фукуока. В Сасебо и Фукуока были военно-морская и авиационная базы, а Нагасаки был крупнейшим портом, через который шло снабжение японской армии, начавшей войну в Китае летом 1937 г. К острову Кюсю эскадрилья подошла на рассвете. Молчали зенитные орудия противовоздушной обороны империи. Истребители, прикрывавшие морские и авиационные базы, не поднялись со своих аэродромов. Японское командование считало невозможным появление иностранных военных самолётов да ещё с китайскими опознавательными знаками над «непотопляемыми авианосцами» японского архипелага.

Первая цель — Сасебо. Тяжёлые воздушные корабли легли на боевой курс. Штурманы приникли к прицелам, и точно над центром города раскрылись бомбовые люки. Но… вместо бомб на город полетели кассеты с листовками, обращёнными к японскому народу. Шесть бомбардировщиков пролетели над всем островом с юга на север, сбрасывая листовки над каждой целью. Листовки вместо бомб над Нагасаки… Через семь лет другой тяжёлый бомбардировщик с другими опознавательными знаками сбросит на этот же город атомную бомбу, превратив его кварталы в груду дымящихся развалин.

На следующий день 21 мая во всех советских центральных газетах появилось сообщение корреспондента ТАСС из Ханькоу о налёте на японские города, о торжественной встрече благополучно вернувшихся экипажей. Военный министр гоминдановского правительства, встречая лётчиков, говорил, что техника китайской авиации не уступает японской и она в состоянии бомбить японские города. В сообщении из Ханькоу перечислялись фамилии китайских лётчиков, летавших над японскими островами. Китайские газеты восторженно описывали небывалый подвиг, совершённый китайскими лётчиками, которые первыми пролетели над одним из японских островов.

Конечно, у читателей советских газет возникали вопросы: откуда у Китая, не имевшего ни одного авиационного завода, могли появиться тяжёлые бомбардировщики, способные покрывать расстояния в тысячи километров, и где обучались и набирались боевого опыта великолепные экипажи этих боевых машин. Естественно, что ответа на эти вопросы в газетах не было. Завеса секретности над этими событиями была приподнята только через 25 лет, когда в середине 1960-х начали публиковаться воспоминания советских военных советников, помогавших китайской армии в войне против Японии, и лётчиков-добровольцев, направленных в Китай по просьбе китайского правительства. СССР поставил Китаю шесть тяжёлых бомбардировщиков ТБ-3. Именно эти шесть боевых машин, укомплектованные экипажами советских лётчиков, и совершили полёт над японскими городами. Но в конце 30-х на страницах наших газет не сообщалось о военной помощи Китаю, хотя весь мир об этом прекрасно знал. Такой вот камуфляж, но только для своих.

После налёта, который произвёл в Японии большое впечатление, в японской печати появились сообщения о том, что в налёте участвовали советские лётчики-добровольцы. Правильно был определён и тип самолётов. Японские газеты опять заговорили об угрозе японским городам в случае войны со стороны группировки советской тяжелобомбардировочной авиации, сосредоточенной на аэродромах около Владивостока. Ещё до этого налёта в январе 1938 г. японский журнал «Июо корон» представил свои страницы майору Минору Катаока. В большой статье, разбирая возможные последствия бомбардировки крупных японских городов фугасными и особенно зажигательными бомбами, он писал, что возникшие пожары могут быть в десять раз больше тех, которые были во время землетрясения 1923 г., разрушившего столицу империи.

17 января 1936 г. Ворошилов отправил письмо по двум адресам: в Политбюро ЦК ВКП(б) Сталину и председателю СНК Молотову. К этому времени эти два человека определяли всю военную политику страны, и без их санкции в Наркомате обороны не решался ни один серьёзный вопрос, особенно по Востоку. Нарком посылал в Кремль проект постановления Комиссии Обороны, расчёт дополнительных организационных мероприятий и объяснительную записку с обоснованием стоимости дополнительного строительства, связанную с увеличением войск Востока. Все эти документы были завизированы 17 января начальником Генштаба Егоровым.

В проекте постановления отмечалось, что на Дальнем Востоке Советский Союз вынужден содержать стрелковые дивизии и корпуса, авиацию и другие спецчасти ОКДВА и флота развёрнутыми за некоторым исключением по военному времени. Поэтому руководство Наркомата и Генштаба признают необходимым произвести дополнительные организационные и прочие мероприятия по усилению ОКДВА и ТОФ. Предлагалось также отнести увеличение численности РККА и все дополнительные расходы в особую рубрику госбюджета под литерой «В».

По ОКДВА предлагалось с весны 1936 г. все три дивизии Особого колхозного корпуса, а также 1-ю Тихоокеанскую и 21-ю стрелковые дивизии довести до 10 тысяч вместо 8 тысяч человек. В целях усиления боевой подготовки колхозных дивизий предлагалось сократить на 1936 г. всю посевную площадь, обрабатываемую корпусом, на 50 %. Тем самым была признана несостоятельность идеи создания колхозных дивизий на Востоке. Нельзя было одновременно пахать, сеять, убирать урожай и заниматься усиленной боевой подготовкой. Нужно было выбирать что-то одно, и в Москве наконец-то сделали правильный выбор. К этим мероприятиям решено было добавить доведение 32-й и 12-й стрелковых дивизий до штатов военного времени и увеличение их численности до 13 тысяч человек. Это были мероприятия 1936 г., которые намечалось провести в соответствии с этим постановлением.