Александр Зимин - Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в.

Четвертый сын Б. М. Морозова, Федор Брюхо, известен мало. В 1469 г. он участвовал в походе на Казань. До марта 1571 г. — волостель на Кегроле (Двина). Около 1472—1488 гг. Ф. Б. Морозов послушествует в купчей дьяка Романа Алексеева. В 1495 г. ездил с Иваном III в Новгород среди его детей боярских. [1261] ПСРЛ. Т. 8. С. 155; АСЭИ. Т. 1. № 415; Т. 3. № 15; РК. С. 25.

Наконец, пятая ветвь Морозовых представлена Дмитрием Васильевичем Шеиным (сыном Василия Шеи). [1262] В. М. Шея умер еще до 15 января 1466 г., когда княгиня Мария выдала жалованную грамоту его вдове и сыну Дмитрию (АСЭИ. Т. 1. № 341). В 1487 г., когда его поставили наместником в Казань, летописец называет его «боярином». На самом деле боярином он не был. В том же году послан с миссией в Крым. В разрядах Д. В. Шеин впервые упоминается в 1495 г. Участвовал в походах к Казани в 1496 и 1498 гг., возил «речи» Ивана III к воеводам, одержавшим победу на Ведроше в 1500 г., был одним из воевод во время похода к Смоленску в 1502 г. и снова участвовал в конце 1505 г. в Казанском походе. Погиб в 1506 г., когда его замучили казанцы. [1263] ПСРЛ. Т. 15. Стб. 500; Т. 19. Стб. 236 (ср.: Казанская история. С. 61—62); Т. 24. С. 215; Сб. РИО. Т. 41. С. 62—71 и след.; РК. С. 25, 27, 28, 31, 34, 36 (везде без боярского титула). Д. В. Шеину было в 1488 г. адресовано антиеретическое послание инока Саввы (О ереси жидовствующих. Новые материалы // ЧОИДР. 1902. Кн. 3. Отд. II. С. VI, 1). Д. В. Шеин владел землями в Пошехонье и Московском уезде. [1264] О пошехонских владениях Шейных, выкупленных из Троицкого монастыря в 80-х годах XV в., см.: АСЭИ. Т. 1. № 341 (январь 1466 г.), 509, 658 (апрель 1505 г.). О московских владениях Шеиных см.: Там же. С. 633. В 1506/07 г. вдова Д. В. Шеина с детьми Юрием, Василием и Иваном передала в Троицкий монастырь два сельца — Лаврентьевское и Ивановское Пошехонского уезда. Селение Шеино находилось неподалеку от Александровой слободы. [1265] ДРР 1505—1526 гг. № 26; Стромилов. С. 79.

Дети Д. В. Шеина появляются в разрядах поздно, но достигли многого: Юрий, Василий и Иван были при Иване IV окольничими (Юрий умер раньше других, а Василий и Иван получили даже чин боярина). [1266] Юрий упоминался в акте 1523/24 г. как вотчинник Московского уезда (АРГ 1505—1526 гг. № 223). В 1526 г. он был послан Василием III с поручением в Москву (Письма русских государей. М., 1848. Т. 1. № 1. С. 3). В разрядах Юрий впервые фигурирует с 1531 г. (РК. С. 79—80). Летом 1534 г., в апреле 1536 г. и в марте 1537 г. наместничает в Луках (Там же. С. 85, 90; Сб. РИО. Т. 59. С. 108). Последний раз в разрядах (еще без думного чина) упомянут в 1537 г. (РК. С. 91). Василий упоминался в разрядах только с 1531/32 г. на Двине (Р. С. 232), а его брат Иван — с 1540 г. (РК. С. 99). К тому же Юрий был тверским, а Василий дмитровским дворецким. Тесная связь Морозовых как с Думой, так и с дворцовыми учреждениями характерна не только для времени правления Василия III, но и для княжения Ивана III.

У родоначальника Морозовых Ивана Семеновича был брат Василий Туша. От его сына Филимона пошли Морозовы-Филимоновы. У Филимона было трое (или четверо) сыновей: Иван (родоначальник торопецких помещиков Чеглоковых), Семен (родоначальник Шестовых, испомещенных во Ржеве), Константин и, возможно, Иван Меньшой.

Судьба потомков Константина Филимоновича могла сложиться печально, так как его единственный сын Яков Жест в 1433/34 г. входил во двор кн. Юрия Дмитриевича. Возможно, он даже служил у него дворецким. [1267] ПСРЛ. Т. 8. С. 98; Веселовский. С. 209. У Якова были дети, судя по прозванию, от некоей «Русалки» — два Михаила. Старший из Михаилов решительно встал на сторону Василия Темного (как, кстати, и брат его деда Семен Филимонович с детьми). В 1467/68 г. в походе на Вятку участвовали двоюродные братья Якова Жеста — Глеб, Иван Шуст и Василий Губа. [1268] ПСРЛ. Т. 12. С. 70, 119. «Духовная и списки» бездетного внука Ивана Шуста Андрея Ивановича Шестова (Шастова) хранились в ящике Государственного архива, содержащем документы 10—20-х годов XVI в. (ГАР. С. 44 (ящик 27), 160, 161).

Михаил Яковлевич Русалка уже около 1472—1478 гг. (скорее всего, после 1475 г.) был великокняжеским дворецким. В это время он выступал в качестве послуха во время обмена земель Ивана III. Около 1465—1470 гг. присутствовал при докладе одного поземельного акта Ивану III, но боярином и дворецким тогда не назывался, а около 1475—1476 гг., во время доклада великому князю одной правой грамоты, он уже назван среди бояр. [1269] АСЭИ. Т. 2. № 229, 383; Т. 3. № 206. По мнению издателей, акт можно «отнести ко времени не ранее как ок. 1474 г.» В конце 1475 и в конце 1479 г. в чине дворецкого ездил с Иваном III в Новгород. [1270] РК. С. 17, 19. Правда, в летописи М. Я. Русалка назван сыном боярским (ИЛ. С. 93). В январе 1479 г. подписал грамоту Серпуховскому монастырю. В 1482/83 г. передал свой луг во Владимирском уезде митрополичьему дому. Около 1483 г. выступает как душеприказчик И. И. Салтыка Травина. В 1490 г. М. Я. Русалка ведет переговоры с литовскими представителями, а в ноябре 1493 г. — с ногайскими (дворецким он не назван в обоих случаях). В 1495 г. Михаил Яковлевич сопровождал Ивана III во время его поездки с великокняжеским двором в Новгород. [1271] Каштанов. Очерки. № 68. С. 454—455; АФЗХ. Ч. 1. № 185. С. 168; АСЭИ. Т. 1. № 501; Сб. РИО. Т. 35. С. 50—51 (во время переговоров назван «боярином»); Т. 41. С. 199; РК. С. 24. По Ш, дворецкий с 1464/65 г., умер в 1500/01 г. См. также: Alef. Р. 96, 111. О дворцовых и думных чинах М. Я. Русалки Государев родословец не сообщает (Род. кн. Ч. 1. С. 276). В разрядной записи об этом он помещен предпоследним среди «бояр». Но так как последним там назван Дмитрий Владимирович Ховрин (казначей), то, скорее всего, и Русалка боярином не был, а продолжал числиться дворецким. Впрочем, определенные сведения о нем как о дворецком датируются только 1475—1479 гг. Вопрос, следовательно, не вполне ясен. В начале 80-х годов двор М. Я. Русалки (как и ряда других представителей старых московских боярских родов) был распущен. Возможно, что Русалка после этого был отстранен от исполнения должности дворецкого. [1272] С 1491 г. идут сведения о дворецком кн. П. В. Шестунове.

Андрей Михайлович Русалкин Морозов, так же как и его отец, служил по дворцу. Во всяком случае, он исполнял обязанности дворецкого в апреле 1508 г. [1273] Кабанов А. К. Материалы по истории Новгородского края из столичных архивов // Действия Нижегородской губернской ученой архивной комиссии. Нижний Новгород, 1913. Т. XIV, Вып. 3. С. 5 (№ 2).

Судьба различных представителей рода Морозовых при дворе Ивана III и Василия III складывалась неровно — сказывалась колеблющаяся позиция некоторых представителей этого рода в годы феодальной войны второй четверти XV в. Сначала из числа Морозовых вышли три боярина — Г. В. Поплева (около 1475—1489 гг.) и В. Б. и И. Б. Тучко Морозовы (около 1475—1484 гг.). Дворецкими были в 60-х годах—1475 г. И. Б. Тучко, а в 1475—1479 гг. — М. Я. Русалка; конюшим — В. Б. Тучко.