Николай Платошкин - История Мексиканской революции. Истоки и победа. 1810–1917 гг.Том I

Добравшись до Мехико, Вилья был полностью уверен, что Мадеро немедленно встанет на его сторону. Однако Вилью препроводили в тюрьму, и по его делу началось следствие. В июле Вилья начал писать Мадеро письма с просьбой вмешаться в его судьбу, но президент хранил молчание. Вилья не знал тогда, что своим арестом он во многом обязан США. После реквизиции лошадей Урбиной американский посол Вильсон, как уже упоминалось, заявил протест и потребовал ареста Вильи. 5 июня 1912 года мексиканский министр иностранных дел сообщил послу «приятную новость»: Вилья арестован. [197]Вильсон тут же сообщил в Вашингтон о своей победе.

Но обвинения против Вильи были явно притянуты за уши. Ведь он даже не был в том имении, где Урбина реквизировал лошадей. Поэтому «почетный генерал» надеялся на полное оправдание. Такой же исход предвидел и Уэрта, решивший по мере сил затянуть разбирательство. Вилью стали было обвинять в том, что он отнял у одного богача в Паррале 150 тысяч песо. В качестве свидетеля был вызван и глава филиала «Банко де Минеро» в Паррале. Прокурор пытался доказать, что часть полученных путем реквизиций денег Вилья использовал для собственного обогащения. Однако Вилья доказывал, что проводил реквизиции денег с ведома властей штата и все средства были использованы для питания и снаряжения войск. Показания Вильи полностью подтвердил губернатор Чиуауа Абрахам Гонсалес, который постоянно просил Мадеро освободить Вилью.

Пока Вилья томился в тюрьме, Уэрта продолжал наступление на деморализованные отряды ороскистов. Генерал уже не скрывал своего презрения к Мадеро, который спас Вилью от расстрела. Он писал своим друзьям письма, полные критических замечаний в адрес президента. Одно из таких посланий попало в руки Мадеро. Президент отправил Уэрте письмо, в котором утверждал, что, поставив под командование генерала 7 тысяч лучших солдат, он ясно продемонстрировал свою степень доверия к нему. «Мой дорогой генерал, Вы можете быть уверены, что зависть и гордыня никогда не найдут питательной почвы в моем сердце. Я считаю, что Вы служили своему отечеству хорошо и пользуетесь почетом и доверием соотечественников».

В начале июня 1912 года преследование ороскистов несколько замедлилось, так как у Уэрты возникли проблемы со снабжением. Между тем сам Ороско решил дать федералам еще одно крупное сражение. Неприятели сошлись около городка Бачимбы южнее столицы штата Чиуауа в начале июня. Дело опять решило преимущество правительственных войск в артиллерии. Уэрта, явно насмехаясь над дилетантом-президентом, поручил его брату Эмилио Мадеро во главе бригады добровольцев отрезать Ороско пути к отступлению. Эмилио не смог выполнить приказ.

1 июля Ороско был вынужден перевезти образованное им правительство штата Чиуауа из столицы в Сьюдад-Хуарес. [198]8 июля Уэрта без боя занял столицу и передал власть Абрахаму Гонсалесу. Однако между ними сразу же возникли серьезные разногласия. Если Гонсалес требовал сурового наказания для мятежников, особенно тех представителей финансовой олигархии штата, которые материально поддерживали Ороско деньгами, то Уэрта, напротив, выступал за более мягкое отношение к помещикам Чиуауа, утверждая, что те были вынуждены ссужать ороскистов деньгами. Гонсалес написал Мадеро, но тот встал на сторону Уэрты, предписав прощать всех, кроме прямых зачинщиков мятежа. К явному неудовольствию Гонсалеса, президент Мадеро разрешил вернуться в Чиуауа Луису Террасасу, который бежал в США сразу же после начала мятежа Ороско.

И все же отношения между Мадеро и Уэртой продолжали ухудшаться. Президенту доносили, что клан Террасаса уже начал искать подходы к Уэрте, чтобы сделать из него нового Ороско. К тому же, по мнению Мадеро, Уэрта специально не выказывал рвения в преследовании разбитых ороскистов, чтобы сохранить в их лице возможных союзников для самостоятельной политической игры. Гонсалес сообщал Мадеро, что Уэрта вот-вот поднимет мятеж. В свою очередь, Уэрта требовал немедленного снятия Гонсалеса с поста, так как в противном случае население Чиуауа якобы не поддержит центральную власть. Мадеро решил, в конце концов, встать на сторону безусловно преданного ему Гонсалеса. В октябре 1912 года Уэрта прибыл в Мехико, чтобы подвергнуться операции по удалению катаракты. Находясь в клинике, он узнал, что освобожден от командования «по собственной просьбе».

После поражения под Бачимбой Ороско вел уже практически партизанскую войну, и Уэрта мог подолгу бывать в Мехико, поручая командование «Северной дивизией» своим заместителям. Как мы увидим позже, в столице у генерала были куда более важные дела. В середине августа федеральные войска взяли Сьюдад-Хуарес, а в сентябре последний город, который еще удерживали «алые», – Охинагу. Ороско бежал в США.

Так к началу октября 1912 года был ликвидирован самый опасный для правительства Мадеро мятеж. [199]Но ликвидировал его человек, который в то время и сам уже лелеял планы переворота. Пока же Уэрта смог при революционном правительстве почти выполнить свою программу, которую предлагал Диасу весной 1911 года. Сапата был окружен в Морелосе, Вилья сидел в тюрьме. А самый талантливый в военном отношении революционер Паскуаль Ороско стал политическим эмигрантом. Теперь, по мнению Уэрты, должна была наступить очередь самого президента республики.

Мадеро не случайно отстранил Уэрту от командования именно в октябре 1912 года.

Не успели еще отгреметь последние выстрелы мятежа Ороско, как против президента поднял оружие Феликс Диас, племянник свергнутого диктатора. О поразительной политической наивности Мадеро говорит тот факт, что он поставил Диаса командовать гарнизоном стратегически важного мексиканского порта Веракрус. Хотя, возможно, дело здесь было в другом: став президентом, Мадеро стремился доказать господствующему классу, что революция закончилась и теперь он собирается опираться на традиционную олигархию.

10 октября Феликс Диас тайно покинул Веракрус и уже через неделю снова занял этот город как глава нового мятежа. [200]Гарнизон не оказал никакого сопротивления мятежникам, которых Диас набрал на родине дяди в Оахаке. Диас немедленно обратился к США с просьбой признать за ним статус воюющей стороны – ведь он контролировал ведущий порт Мексики. Собственные политические амбиции Феликс отрицал и обещал провести честные президентские выборы после того, как жизнь в стране нормализуется. Мадеро считал мятеж Диаса крайне опасным, так как считал, что у него есть сильная поддержка в армии. Однако на призыв к восстанию не откликнулся ни один крупный гарнизон федеральных войск. Наоборот, вскоре Диас был окружен в Веракрусе лояльными Мадеро войсками. Патрульные суда только зарождавшихся тогда мексиканских ВМС тоже приняли сторону законной власти и заблокировали Диаса с моря.