Николай Платошкин - История Мексиканской революции. Истоки и победа. 1810–1917 гг.Том I

Благодаря активному набору добровольцев среди индейцев яки войска Обрегона существенно увеличили свою численность, и генерал начал осторожное продвижение на юг вдоль тихоокеанского побережья. В отличие от боев в Чиуауа, здесь приходилось полагаться не на железные дороги, которых практически не было, а на лошадей и мулов. Армия Обрегона, не в пример «Северной дивизии» Вильи, была в основном пехотной, и это тоже сказывалось на темпах кампании.

Командующий гарнизоном правительственных войск в важном портовом городе Масатлан, генерал Рейнальдо Диас еще в июле предупреждал Мехико о надвигавшейся опасности и просил подкреплений. Генерал был готов в случае присылки ему подмоги задержать Обрегона на границе Соноры и Синалоа. Тогда с тыла по революционерам мог бы ударить и гарнизон Гуайямаса. Примерно в это же время местные партизаны попытались напасть на столицу штата город Синалоа, но были довольно легко отбиты. Это позволило военному министерству в Мехико расценить предостережения Диаса как ненужное паникерство. Однако когда вместо партизан в дело вступили регулярные по сути войска Обрегона, стало ясно, насколько был прав однофамилец свергнутого диктатора.

Уже в конце августа 1913 года войска Обрегона нанесли правительственным силам ряд чувствительных поражений, а к началу сентября почти весь штат, за исключением городов Синалоа, Масатлан и Кулиакан, был в руках конституционалистов. Причем настолько прочно, что Карранса смог проехать из Синалоа в Сонору на поезде. 5 октября столица штата также была взята Обрегоном, и к декабрю в руках правительственных войск оставался только порт Масатлан, который Обрегон побаивался штурмовать, потому что с моря город прикрывали федеральные ВМС. [286]

Таким образом, к началу декабря 1913 года правительственные войска потерпели на севере Мексики поражения на всех основных фронтах, причем особенно болезненным был разгром лучших сил федеральной армии в Чиуауа. Однако тут, казалось, забрезжила новая надежда. В начале ноября войска генерала Веласко наконец подошли к Торреону и приступили к планомерной осаде города. Как и Обрегон, Веласко методично стягивал кольцо окружения, попутно занимая важные города в Коауиле и Дуранго. 9 декабря 1913 года он начал штурм Торреона, и на следующий день федеральные войска ворвались в город. Но большинству защищавших Торреон революционеров удалось выскользнуть из города и забрать с собой практически все военное снаряжение. Тем не менее взятие Торреона было широко распропагандировано правительственной прессой как перелом в войне. А наиболее отличившихся офицеров Веласко наградили орденами.

Весь 1913 год не прекращались и боевые действия в Морелосе, а также в сопредельных с ним штатах. Однако они не представляли угрозы для режима, потому что сапатисты были по-прежнему недостаточно хорошо организованы и им, как и раньше, не хватало оружия и боеприпасов. Сапата отправил гонца в США к бывшему вице-президенту Мадеро Васкесу Гомесу, чтобы тот организовал отправку оружия на юг. Но из этого ничего не получилось, так как было неясно, как транспортировать столь опасный груз через занятую войсками Уэрты территорию. Отряды Сапаты не контролировали ни один из морских портов, поэтому доставка кораблем тоже отпадала.

Сапата объявил войну Уэрте как узурпатору, однако он не подчинялся Каррансе и считал северных конституционалистов лишь союзниками в борьбе против общего врага. Какой-либо координации действий между повстанцами на юге и севере не существовало. Программой борьбы Сапаты по-прежнему был «план Айялы», но после перехода Ороско на сторону Уэрты крестьянский вождь провозгласил лидером революции себя самого. Вскоре Сапате удалось наладить некое подобие дисциплины в собственных отрядах, получивших название «Освободительная армия Юга и Центра». Численность сапатистов было трудно определить в каждый конкретный момент, так как большинство партизан еще и занимались сельским хозяйством. Они собирались лишь для выполнения конкретной боевой задачи, после чего рассеивались.

После отзыва Роблеса Сапата перенес свою ставку в соседний штат Герреро и стал готовиться к крупной операции. Предполагалось захватить один из ключевых городов юга страны, чтобы преподнести диктатору сюрприз накануне намеченных на 26 октября 1913 года президентских и парламентских выборов. Как и конституционалисты, сапатисты эти выборы бойкотировали, что, в чем мы убедимся чуть позже, было, в общем-то, на руку Уэрте.

4 октября 1913 года ставка Сапаты издала приказ, по которому разрозненные партизанские отряды преобразовывались в некое подобие регулярной армии. [287]Командиры отрядов должны были присвоить всем своим подчиненным звания. Причем, например, капрал одного отряда был обязан подчиняться старшему по званию любого другого отряда (ранее никто из бойцов не признавал над собой вообще никого, кроме своего командира). На марше и в бою солдаты и офицеры непременно должны были находиться в боевых порядках своих частей. Боец не мог отлучиться с поля боя без письменного разрешения командира. Были ужесточены наказания за самочинные реквизиции. Войскам предписывалось уважать крестьянскую собственность.

Повстанческие силы Сапаты были единственными, имевшими четкую программу социальных реформ, прежде всего в аграрном вопросе. При штабе Сапаты постепенно сложился кружок радикальных интеллигентов, которые продолжали разрабатывать проекты переустройства основных сторон мексиканской действительности после свержения Уэрты. Однако Сапата запретил любые экспроприации, за исключением земельной собственности «врагов революции», которые на практике содействовали режиму Уэрты. Точно такой же порядок существовал и в рядах северных конституционалистов, причем там экспроприации применялись гораздо шире, чем в Морелосе.

Правительственные силы фактически покинули Морелос в начале октября 1913 года, когда был отозван (сперва в отпуск, а потом и окончательно) палач штата генерал Хувенсио Роблес. Крестьяне Морелоса провожали офицера-карателя народными балладами. В одной из них были такие слова:

Осенью 1913 года после взятия Вильей Торреона Уэрта сознательно ослабил гарнизоны в Морелосе, Герреро и Пуэбле, чтобы бросить лучшие части на север. Федеральным частям юга страны было дано приказание удерживать крупные города и обеспечивать безопасность основных железных дорог.

Взятие Торреона побудило Сапату направить представителя к северным конституционалистам, чтобы совместными усилиями добиваться от США присвоения повстанческим силам статуса воюющей стороны. [288]20 октября 1913 года Сапата обратился к нации с манифестом, где говорилось, что «победа близка, и борьба подходит к концу». 24 октября он послал Франсиско Васкесу Гомесу в США письмо, в котором давал тому право представлять в Америке освободительное движение Юга и просил организовать получение кредита на закупку оружия.