Коллектив авторов - Западная Белоруссия и Западная Украина в 1939-1941 гг.: люди, события, документы

На борьбу с хорошо подготовленной регулярной армией агрессора стало добровольческое ополчение Карпатской сечи и отряды самообороны. Чешские войска и жандармерия не оказывали сопротивление венграм, не только не передали вооружение украинцам, но и пытались разоружить Карпатскую сечь. В распоряжении сечевиков были лишь 41 винтовка и 90 револьверов с амуницией, захваченные у жандармов. Чешская армия одновременно напала на все пункты расположения Карпатской сечи «Сечевую гостиницу», где располагалось командование Сечи, Летучую эстраду, Женскую сечь и Кош. Бои продолжались несколько часов, после чего было заключено соглашение: чехи уйдут в свои казармы, а украинцы сдадут оружие в канцелярии премьера. В этот день было убито 40 сечевиков и около 20 чешских солдат.

Одновременно карпатские украинцы, пытаясь противостоять венграм, провели с ними свыше 20 боев, наиболее ожесточенным из которых был бой на Красном Поле под Хустом. В этом неравном бою погибло свыше 200 украинских юношей. Тяжелые бои велись за столицу Карпатской Украины — город Хуст. Город Севлюш, который расположен в 25 км от столицы страны, несколько раз переходил из рук в руки. 18 марта в кровавом бою около села Воловец геройски погиб последний командир Карпатской сечи полковник М. Колодзинский. Отдельные подразделения и группы продолжали борьбу до мая 1939-го, а некоторые — до января 1940 г.

После оккупации Закарпатья гитлеровскими союзниками — венграми, свыше 5 тысяч украинских защитников Карпатской Украины оказались в тюрьмах Тячева, Великого Бычкова, Кривой (около Хуста) и тюрьмах на территории Венгрии. За годы венгерской оккупации в концентрационные лагеря было вывезено 183 395 человек, в основном украинцев и евреев. Около 115 000 из них были уничтожены. Президент Карпатской Украины А. Волошин и правительство были вынуждены эмигрировать.

Фактически с вторжением в Карпатскую Украину и первыми боями с венграми и началась прелюдия Второй мировой войны. Оккупация Карпатской Украины союзницей нацистской Германии — Венгрией стала прямым следствием Мюнхенского сговора, и ответственность за это, как и за расчленение ЧСР и начало Второй мировой войны, несут не только Германия, Италия, Франция и Британия, но и Венгрия и Польша в равной степени.

До сих пор в рассмотрении проблемы вхождения западных областей Белоруссии в состав БССР (СССР) осенью 1939 г. превалируют два основных подхода, находящиеся в зависимости от одобрения или неприятия автором современных контуров польско-белорусской границы. Историки, ностальгирующие по великой Речи Посполитой, события 17 сентября 1939 г. и отторжение части польских территорий трактуют как столь же и даже более катастрофические для польской государственности, чем вторжение германских войск в Польшу. Исследователи, которым дорог суверенитет Белоруссии, не склонны к излишней драматизации и оценивают события, предшествующие и последующие за введением частей Красной армии в Западную Белоруссию, как успешное восстановление целостности белорусской этнической территории, нарушенной условиями Рижского мирного договора 1921 г. Эти полярные мнения для удобства можно сформулировать коротко, в принятых обеими сторонами терминах: «советская оккупация» и «воссоединение». В первом случае подразумевается насильственный характер действий советской империи в отношении Польши и, следовательно, содержатся реваншистские надежды на определенные геополитические изменения. Во втором, — в оценке событий содержится абсолютное убеждение в справедливости случившегося и законности присоединения западных областей Белоруссии к советской республике. Итак, оккупация или воссоединение?

В заключенных между Советским Союзом и Германией пактах 23 августа и 28 сентября 1939 г. нашли отражение военно-стратегические цели сталинской политики: расширить территорию, отодвинуть советскую границу на запад, создать новую оборонительную линию, укрепить престиж советской страны на международной арене, повысить авторитет советского и партийного руководства в советском обществе (что было актуально после сомнительной победы в советско-финской войне). 17 сентября 1939 г. части Красной армии вступили на территорию «кресов всходних», что и де-юре, и де-факто являлось военным захватом земель соседнего польского государства, т. е. оккупацией.

Шествие частей Красной армии по территории Западной Белоруссии практически не сопровождалось ведением военных действий. По воспоминаниям очевидцев, во многих населенных пунктах красноармейцев встречали радостно и торжественно, в их честь возводились так называемые триумфальные арки — сооружения в виде ворот, украшенные лозунгами и цветами. Однако не следует представлять идиллическую картину мирной смены власти. С середины сентября на территории бывших северо-восточных воеводств II Речи Посполитой действовало большое количество вооруженных формирований: части Войска Польского, спецподразделения советских и немецких спецслужб, отряды самообороны, банды уголовников, группы дезертиров, а затем — части РККА и вермахта. В этот период регион был буквально наводнен оружием.

К началу советского вторжения среди населения региона распространилось убеждение, что крах Польши неминуем. Этому во многом способствовал приток беженцев из центральной и западной частей Польши, начавшаяся эвакуация органов управления, ход боевых действий против Германии. Известие о вступлении на территорию Польши советской армии только усилило эти убеждения, что, в свою очередь, способствовало росту активности радикальных элементов общества. Уже 17 сентября 1939 г. в регионе не существовало какой-либо единой системы управления ни гражданской администрацией, ни воинскими частями польской армии. Те, кто здесь представлял польское государство, сами были дезориентированы и не знали, как себя вести в сложившейся ситуации. Польские военные также оказались не готовы к советскому вторжению. Этому во многом способствовали распространенные в регионе слухи о том, что РККА будет помогать Войску Польскому в борьбе с вермахтом, а также приказ главнокомандующего вооруженными силами Польши Рыдз-Смиглы, который запрещал вступать в боевые столкновение с Красной армией. В такой ситуации все зависело от поведения того или иного польского командира, его видения обстановки, его понимания происходивших событий. С другой стороны, большое значение имел субъективный фактор, присутствовавший в деятельности различных революционных комитетов, повсеместно возникших в регионе накануне советского вторжения.