Борис Соколов - 100 великих тайн Первой Мировой

Из всей прислуги, находившейся в первой башне, спасся тяжко обожженным лишь один человек, и, значит, высказанное допущение остается лишь маловероятным предположением, причем нельзя даже утверждать, был ли кто-либо в это время в крюйт-камере, или нет…

Отметив, таким образом, недостаток проверки мастеровых, несоблюдение требований по отношению к доступу в крюйт-камеры, комиссия считает необходимым разобрать и третье предположение о возможной причине возникновения пожара, повлекшего за собой гибель корабля, а именно: злой умысел, – вероятность предположения не может быть оцениваема по каким-либо точно установленным обстоятельствам. Комиссия считает лишь необходимым указать на сравнительно легкую возможность приведения злого умысла в исполнение при той организации службы, которая имела место на погибшем корабле».

Версия злого умысла получила неожиданное продолжение в 30-е годы XX века. В 1932 году ОГПУ сфабриковало дело о наличии на верфях Николаева германской диверсионной группы немцев-инженеров – российских подданных, которая будто бы действовала с 1908 года под руководством некоего В. Э. Вермана. Среди прочего, после применения мер физического воздействия, они признались и во взрыве «Императрицы Марии». Правда, осталось неясным, почему столь успешные диверсанты ограничились всего одним линкором, почему-то пощадив другие корабли. И якобы взорвать «Императрицу Марию» было очень сложно – верфь тщательно контролировалась агентами российской охраны. На самом деле, как мы уже убедились, служба на «Императрице Марии», да и на других кораблях, велась достаточно халатно, и при желании проникнуть на корабль постороннему не составляло большого труда. Якобы с Верманом сотрудничал легендарный германский диверсант Гельмут фон Штитгоф, но ему взорвать линкор не удалось. Фантазия чекистов была достаточно буйной, а поскольку были они интернационалистами, то и в диверсионную группу записали не только немцев, но и коренных русских, вроде николаевского городского головы Матвеева. Также в состав группы включили инженеров верфи Шеффера, Линке, Феоктистова и электротехника Сгибнева, обучавшегося в Германии.

Уроженец Херсона Виктор Эдуардович Верман был сыном выходца из Германии пароходчика Эдуарда Вермана и получил образование в Германии и Швейцарии. Он работал инженером кораблестроительного завода «Руссуд» и за взрыв «Императрицы Марии» будто бы в 1926 году был награжден Железным крестом I степени. На допросе Верман будто бы показал: «Шпионской работой я стал заниматься в 1908 году в Николаеве, работая на заводе „Наваль“, в отделе морских машин… Я был вовлечен в шпионскую деятельность группой немецких инженеров того отдела Моора и Гана… Моор и Ган, а более всего первый, стали обрабатывать и вовлекать меня в разведывательную работу в пользу Германии… Я узнал, что Винштайн (австрийский вице-консул в Николаеве. – Б. С. ) является офицером германской армии в чине гауптмана, что находится он в России неслучайно, а является резидентом германского генерального штаба и проводит большую разведывательную работу на юге России. Примерно в 1908 году Винштайн стал в Николаеве вице-консулом. Бежал в Германию за несколько дней до объявления войны – в июле 1914 года».

На допросах Верман также показал: «Из лиц, мною лично завербованных для шпионской работы в период 1908–1914 годов, я помню следующих: Штайвеха, Блимке, Наймаера, Линке Бруно, инженера Шеффера, электрика Сгибнева». С последним его свел в 1910 году германский консул в Николаеве Фришен. Верман и Сгибнев знали друг друга и по городскому яхт-клубу, поскольку оба слыли заядлыми яхтсменами. На следствии 1933 года Сгибнев показал, что Вермана очень интересовала схема электрооборудования артиллерийских башен главного калибра на новых линейных кораблях типа дредноут, особенно на первом из них, переданном флоту, то есть на «Императрице Марии». «В 1912–1914 годах, – рассказывал Сгибнев, – я передавал Верману разные сведения о ходе их постройки и сроках готовности отдельных отсеков – в рамках того, что мне было известно». По словам Вермана, он «лично осуществлял связь с 1908 года по разведывательной работе» с Севастополем, где «разведывательной деятельностью руководил инженер-механик завода „Наваль“ Визер, находившийся в Севастополе по поручению нашего завода специально для монтажа достраивающегося в Севастополе броненосца „Златоуст“. Знаю, что у Визера была там своя шпионская сеть, из состава которой я помню только конструктора адмиралтейства Карпова Ивана; с ним мне приходилось лично сталкиваться».

Следствие по делу арестованных в Николаеве немецких агентов завершилось в 1934 году. Самое тяжелое наказание понес Шеффер (его приговорили к расстрелу, но в судебном деле нет отметки о приведении приговора в исполнение). Сгибнев отделался тремя годами лагерей. А Вермана лишь «выдворили» за пределы СССР. Возможно, вместе ним был выдворен и Шеффер. Замечу, что все фигуранты дела в 1989 году были реабилитированы за отсутствием состава преступления.

Дело Вермана стала частью более обширного дела о германской разведывательно-диверсионной сети на юге Украины, о котором зампред ОГПУ Я. С. Агранов 15 октября 1933 года докладывал Сталину:

«ГПУ УССР вскрыта и частично ликвидирована в г. г. Мариуполе и Николаеве диверсионно-разведывательная организация немецкой национал-социалистической партии, работавшая под прикрытием фирмы „Контроль К о“. Ячейки и резидентуры этой организации вскрыты в оборонных цехах заводов им. Ильича и „Азовстали“ (Мариуполь), им. Марти, „им. 61“, „Плуг и Молот“ (Николаев), в Мариупольском, Бердянском, Николаевском, Херсонском и Одесском портах и в частях XV дивизии (44 стр. полк, 15 артполк).

Организацией руководил представитель фирмы Контроль „К о“ на Украине Вайнцетель Иосиф, бывший австрийский офицер, австрийский подданный). Главными резидентами Вайнцетеля по диверсионно-разведывательной работе являлись:

1. Кришайт Рихард – член австрийской организации нац. – соц. партии, инженер-конструктор завода „Плуг и Молот“, австрийский подданный;

2. Карлл Густав, бывший офицер германской армии, инженер-конструктор завода им. Марти, германский подданный;

3. Штурм Альфред, прибалтийский немец, гражданин СССР, представитель конторы „Контроль К о“ в г. Николаеве (арестован и сознался).

Из важнейших секретных материалов, добытых немцами, обращают на себя особое внимание данные об оборонных цехах мариупольских и николаевских заводов („А. Марти“, „Плуг и Молот“, „им. 61“, „им. Ильича“, „Азовсталь“), о строительстве подлодок и спецсудов, рецепты специальной танковой стали марок „М. М.“ и „М. И.“, данные о состоянии 15-й дивизии и Мариупольского гарнизона и т. д.