Николай Николаев - 500 великих загадок истории

В те далекие времена примерно там, где сейчас самый центр современного Санкт-Петербурга, между Троицкой площадью и зданием Нахимовского училища, в начале XVIII в. находилось древнее языческое капище. Его главной достопримечательностью и ценностью для чухонцев была причудливо искривленная балтийскими ветрами священная сосна. По ней жрецы точно предсказывали грядущие наводнения и даже могли указать уровень подъема воды: во время волховских мистерий на этой высоте на корявых ветвях дерева появлялись «огни Святого Эльма», что неизменно приводило в мистический трепет зрителей.

Санкт-Петербург – северная столица России, гибель которой предсказывали чухонские старцы

Естественно, чухонским старцам не слишком пришлось по нраву соседство беспокойного белого царя, затеявшего на берегах Невы грандиозное строительство. Поэтому волхвы сначала очень осторожно, а потом все смелее и громче начали пророчествовать о странных и ужасных несчастьях, неминуемо ожидающих в будущем строящийся по велению царя город и всех его жителей. Они наивно надеялись, что царь услышит их и, узнав всю горькую правду о будущем, одумается и бросит свою опасную затею. Да, Петр I услышал их, но вот относительно дальнейшего волхвы просчитались.

Передаваемые их уст в уста и не на шутку будоражившие народ мрачные пророчества чухонских старцев вкупе с крайне переменчивым военным счастьем в бесконечных баталиях со шведами не улучшали царского настроения. В один из дней рассерженный монарх призвал Александра Даниловича Меншикова:

– Что за вздор там несут всякие кликуши?

– Изволишь ли видеть, Петр Алексеевич: предсказаниями народец смущают.

– Какие еще, к чертям, предсказания?

– Чухонские старцы, мин херц, волхвы. Говорят, наш Питербурх под воду уйдет.

– Что?! – царь в ярости дернул встопорщенным усом.

– Волхвы, говоришь?! Ну, покажу я им их чухонскую мать…

Не откладывая дела в долгий ящик, царь решил раз и навсегда покончить с «чухонскими чудесами». Краснея от натуги и матерясь сквозь зубы, Петр самолично срубил старую священную сосну и приказал отправить на дрова в солдатские кухни. А жрецам, чтобы больше не болтали чего не попадя, приказал срубить головы.

Перед казнью чухонские старцы, имен которых история не сохранила – возможно, их просто заставили навсегда забыть, – сделали последние пророчества: каждый из трех языческих жрецов дал свой собственный прогноз развития событий в далеком будущем. Причем все они были неразрывно связаны с разоренным царем святилищем и местом их жестокой казни.

Первый из волхвов пробормотал заклинания и, стоя на коленях перед плахой, провещал:

– Заложенный царем новый город простоит ровно 300 лет – столько же, сколько отпущено времени правления его потомкам. А потом городу на Неве быть пусту!

Фактически жрец «отпустил» заложенному Петром I в 1703 г. на Неве городу столько же лет, сколько правлению династии Романовых. Это достаточно хорошо известное предсказание, и оно имеет множество различных вариантов толкования. По одному из них, город утонет, весь уйдет под воду во время небывало сильного наводнения. Согласно другим, население вымрет от страшных болезней, голода и тому подобного.

Надо признать, что это жуткое пророчество древнего чухонского волхва чуть было не исполнилось в страшные дни блокады во время Отечественной войны, но тогда до 300-летия городу оставалось еще 60 лет.

Второй чухонский старец предсказал, перед тем как его лишили головы:

– Все проживающие на территории России финноугорские народы объединятся в «Коотимаа», и тогда придет неминуемый конец владычеству белых царей!

«Коотимаа» – «общий дом финнов» – так называется некое почти мифическое единение всех финноугорских народов, населяющих необъятную Россию. Это пророчество можно понимать не только как указание на неизбежное падение самодержавия в России, но и как предсказание неизбежного конца главенствующей роли представителей славянской расы.

Третий жрец перед смертью предрек, громко выкрикнув в серое низкое небо:

– Город Петра исчезнет с лица земли, когда в нем будут захоронены «три царя с востока»!

Царский приказ выполнили неукоснительно: чухонских жрецов-пророков обезглавили. Но казнь проходила при стечении народа, и последние слова чухонских старцев слышали многие. Бесконечные страшные наводнения, наносившие городу огромный ущерб и уносившие немало жизней, по мнению множества людей разного звания, подтверждали пророчества, сделанные чухонскими старцами перед лютой казнью, и их вещие слова передавались из поколения в поколение.

Не стоит думать, что о предсказаниях древних чухонских жрецов не помнили члены царской фамилии. Во времена Петра I уже существовал достаточно развитый, выпестованный лично императором политический сыск, и любые подобные «пророчества» тщательно документировались. Как известно из исторических источников, сам Петр Алексеевич Романов, жестоко расправившийся с волхвами, тем не менее очень боялся «чухонского колдовства», особенно в последние годы жизни.

После обвинения в измене, лишения наследия и казни сына царя и смерти Петра I в новой столице империи

Санкт-Петербурге, в царской усыпальнице – Петропавловском соборе – оказались захороненными уже два русских вождя или царя, «рожденные на востоке»: сам император Петр и его сын, которые родились в Москве, то есть к востоку от города на Неве. В годы правления Екатерины I, отчаянной борьбы за верховную власть, опалы Меншикова и Долгоруковых и последующего воцарения Анны Иоанновны, в годы дворцовых переворотов, блистательных балов и маскарадов Елизаветы Петровны тем, кто сидел на троне или жаждал его, было не до пророчеств чухонских старцев, хотя тайная канцелярия про них не забывала.

Абсолютно не склонная к суевериям и весьма расчетливая императрица Екатерина II, обладавшая трезвым и практическим складом ума, никогда не жаловала всяких магов и прорицателей, не без оснований считая их мошенниками и шарлатанами. Тем не менее она внимательно прислушалась к докладу шефа тайной канцелярии о «чухонских пророчествах». Естественно, доклад был сугубо секретным.

Некоторые исследователи считают: именно этим обстоятельством объясняется то, что самого страшного бунтовщика Емельяна Пугачева, поднявшего в 1773–1774 гг. на окраинах империи крестьянское восстание и объявившего себя царем Петром III, после поимки и пленения не повезли в Санкт-Петербург! Это важнейшего-то государственного преступника! Следствие в отношении него провели в Москве и по окончании дознания казнили там же, на Болотной площади.