Николай Николаев - 500 великих загадок истории

Вторая французская империя Луи Бонапарта выплачивала Дантесу изрядное жалованье – 60 тыс. франков в год. Несмотря на это, сенатор продолжал требовать невыплаченного в свое время приданого умершей супруги. Однако все его попытки чего-либо добиться от родственников Екатерины Николаевны Гончаровой, по-видимому, не увенчались успехом. В конце 1870 г. рухнула империя Луи Бонапарта, а с ней и карьера сенатора Дантеса.

В 1880 г. в Москве состоялись торжества в связи с открытием первого памятника Пушкину. В июне того же года газета «Русский курьер» напечатала сообщение о пушкинском убийце, в котором говорилось, что третья дочь Дантеса – Леония-Шарлотта, вот уже 10 лет страдает психическим заболеванием.

Леония-Шарлотта была чрезвычайно одаренной девушкой. Она самостоятельно изучила русский язык, в подлиннике прочла всего Пушкина и стала его страстной поклонницей. Всю свою сознательную жизнь (Леония-Шарлотта умерла в 1888 г.) она люто ненавидела отца за убийство Пушкина. Мысль о том, что ее отец повинен в смерти поэта, подточила ее разум…

Дантес умер в 1895 г. в окружении внуков и правнуков. Он прожил долгую жизнь – почти 83 года. Пушкину, когда он скончался от раны, полученной на дуэли с Дантесом, было неполных 38 лет. Любопытная деталь: числа, обозначившие продолжительность их жизни, состоят из одних и тех же цифр, только стоящих в разной последовательности.

В жизни Дантеса, внешне респектабельной и благополучной, всегда присутствовала мучительная память о той роковой дуэли. Если даже на минуту встать на сторону друзей Дантеса, объяснивших все дикой ревностью поэта, его оскорбительным письмом Геккерену-старшему, Дантес был виноват перед Пушкиным и его потомками хотя бы в том, что ухаживал за Натали открыто, на глазах у всего света, что домогался близости с ней на специально подстроенном Идалией Полетикой (подругой Натали) свидании.

Даже сыну Дантеса приходилось расплачиваться за страшный поступок своего отца. Один из русских в Париже предлагал ему выйти к барьеру на тех же кровавых условиях, на которых дрался Пушкин с Дантесом (двадцать шагов между противниками).

И еще одно наказание. Несмотря на природную красоту и внешний лоск, несмотря на блестящую карьеру, Дантес, всегда пользовавшийся успехом у прекрасного пола, так и не смог полюбить ни одну женщину. Вынужденная женитьба на Е.Н. Гончаровой была первой и последней в его жизни.

По материалам Ю. Ракова

В ставшем библиографической редкостью собрании сочинений Байрона 1904 г. читаем: «В любопытном, но сомнительной достоверности сочинении под заголовком “Жизнь, сочинения, мнения и времена достопочтенного Д.Г.Н. Байрона ” находим рассказ о неудачной попытке Байрона спасти от позорной жизни одну грузинскую девушку, купленную им за 800 пиастров на рынке рабов».

Президент грузинского общества Байрона при тбилисском университете Инесса Мерабишвили три года посвятила изучению этой темы.

В каждой женщине Байрон искал идеал красоты, который для него был воплощен в Медее.

Не исключено, что именно поиск новой Медеи остановил взгляд Байрона на 13-летней невольнице-грузинке в Греции в 1809 г. Не только красота юной рабыни, но и слезные мольбы о спасении покорили Байрона. Девочка рассказала, что она дочь богатого тбилисца, похищенная курдами, и что родители ничего не пожалеют за одну встречу с нею.

Поэт не раздумывая выложил требуемую сумму.

Надо сказать, что такие жесты вообще были свойственны Байрону. В Греции он выкупал турецких пленников и, отправляя их на родину, писал паше: «Когда дело касается гуманности, для меня все одинаковы – и турки, и греки». Это позволило Байрону быть в хороших отношениях с пашой, что имеет значение для нашей истории.

Итак, девочка жила в Греции под покровительством Байрона, который искал возможности отправить ее на родину. Но караваны в Грузию шли примерно раз в три года. Настойчивость Байрона приводит его к встрече с ирландским торговцем шелком Генри Флетчером, который бывал уже в Грузии и вновь собирается туда. По праву старого знакомства (поэт и купец ранее вместе путешествовали) Байрон просит ирландца вернуть девочку родителям и вручает ему большую сумму денег «за труды». Флетчер соглашается, и Байрон предосторожности ради переодевает девушку в мужской костюм. Не до конца доверяя Флетчеру, он предупреждает ее о возможных неприятностях. В одежду девочки он зашивает драгоценности и щедро снабжает ее деньгами. Для страховки втайне от Флетчера он вручает одному из слуг купца письмо, в котором просит тбилисского агента Флетчера сообщить независимо от хозяина о результатах путешествия. Обещанием отправлять письма с дороги он заручается и от спасенной невольницы.

Однако первая весть пришла спустя 9 месяцев. Байрон узнал, что Флетчер прибыл в Тбилиси, но о девочке ни слуху ни духу.

В конце концов Байрону сообщают, что Флетчер изнасиловал девочку. Он не выпускал наложницу из строго охраняемого экипажа. Бедняжка даже не знала, что побывала в Тбилиси. Стали известны и планы Флетчера – вернуться вместе с обесчещенной грузинкой в Европу через порт близ Константинополя.

Байрон шлет турецкому паше просьбу встретить ирландца и спасти девушку. Паша с энтузиазмом откликнулся на это послание, и вскоре Байрон получил известие, что прибывшего в Турцию Флетчера бросили в темницу, а девушку оставили под надежным надзором. Вскоре Байрон встретился с ней.

Поэт вновь обещает вернуть ее на родину, но прежде отправляет подлечиться на остров Крит в сопровождении греческого священника, разумеется, оплачивая все расходы.

Поэт-романтик Д.Г.Н. Байрон

Вскоре Байрон получает трагическую весть – девушка скончалась и похоронена на Крите. Он отправляет деньги на сооружение надгробия. Есть надежда отыскать это надгробие, и тогда прояснится тайна имени девушки. В те же дни Байрон пишет матери, что нанял известного баварского художника. Как предполагает критик Эрнст Кольридж, речь шла о создании портрета грузинки. К сожалению, портрет утерян, и, кажется, безвозвратно. «Стихи под портретом» в русском переводе публиковались лишь однажды в начале прошлого века.

По материалам В. Сариашвили

Николай Васильевич Гоголь… Легенда, связанная с его смертью, заставляет содрогнуться: похороненный заживо… Чтобы сразу развеять миф, скажем, что эта версия не нашла документальных подтверждений.

Долгое время считалось, что Николай Васильевич завещания не оставил, но на самом деле оно было: Гоголь составил его за 7 лет до смерти. В частности, он писал: «Завещаю тела моего не погребать до тех пор, пока не покажутся явные признаки разложения. Упоминаю об этом потому, что уже во время самой болезни находили на меня минуты жизненного онемения, сердце и пульс переставали биться».