Николай Николаев - 500 великих загадок истории

– В ноябре 1919 г. с Константином Эдуардовичем случилось огромное несчастье – он оказался на Лубянке.

Начато дело 20 ноября 1919 г. и открывается весьма странным и, я бы сказал, загадочным документом. Называется он: «Точные пополнения к докладу сотрудников Особого отдела 12-й армии т. Кошелева и т. Кучеренко». Эти чекисты не рядовые армейские «особисты», они разведчики, засланные в стан врага. Им удалось глу

боко внедриться в ряды противника и стать сотрудниками деникинской разведки. Рассказав о том, что они видели и с кем общались, Кучеренко далее пишет:

«В г. Киеве мне и Петрову было сказано начальником разведки князем Галицыным-Рарюковым, чтобы не ходить и не собирать сведения по фронтам и не подвергать себя опасности, а обратиться по адресу: г. Калуга, ул. Коровинская, 61, спросить Циолковского. Пароль “Федоров – Киев”».

К.Э. Циолковский

Что должны делать в этой ситуации сотрудники ЧК? Прежде всего они навели справки о Циолковском. Ученый с мировым именем. Авторитет, особенно среди интеллигенции, высок. К его словам прислушиваются. Не раз выступал против Гражданской войны, категорический противник смертной казни. Вожди учат, что без крови революции не бывает, а он призывает прекратить кровопролитие. Но раз он против крови, значит, против революции – это факт!

К проверке методом подставки были подключены разведчик Молоков и комиссар Поль: Молоков должен изображать деникинского офицера, а Поль в нужный момент арестовать Циолковского.

16 ноября провокатор явился к Циолковскому, назвался Образцовым и сказал, что он приехал из Киева по рекомендации его давнего знакомого Федорова. Константин Эдуардович обрадовался, полагая, что Образцов интересуется проблемами воздухоплавания, но тот перебил старика, заявив, что он деникинский разведчик и послан князем Галицыным-Рарюковым с целью сбора информации о Красной Армии и получения явок в Москве.

Бедный Циолковский ничего не понимал, одну за другой вставлял в ухо свои знаменитые слуховые трубки, уверял, что сношения у него с Москвой сугубо научного характера, что в Киеве произошла какая-то путаница… На следующий день в соответствии с предварительным планом Циолковского арестовали и отправили в Москву. 19 ноября Константин Эдуардович уже на Лубянке. Первый допрос состоялся через 10 дней, и проводил его следователь Ачкасов.

– Почему? Я не знаю, почему. Видимо, потому что я состоял в переписке с Федоровым, а они были знакомы… Я усомнился, что молодой человек, назвавшийся Образцовым, деникинский офицер – он всего лишь играл роль деникинца. А когда он явился и на следующий день и продолжал настаивать на том, чтобы я указал лиц, которые бы дали сведения о Восточном фронте, убедился в этом окончательно… После всех произнесенных мною показаний больше показать ничего не имею и виновным себя в чем-либо по отношению каких-либо антисоветских действий не признаю, в чем и расписываюсь.

Кстати, свою фамилию Константин Эдуардович писал через «а», то есть Циалковский.

И вот главный документ, написанный каллиграфическим почерком. Приведем его почти без купюр.

Заключение Следователя Ачкасова по делу № 1096…

Несмотря на все доводы Кучеренко и Евсеева-Петрова, что через некоего Федорова они узнали в Киеве в стане неприятеля, что Циолковский знает все пункты организации Союза возрождения России, я делаю вывод, что белые не знали Циолковского.

Когда Циолковский стал догадываться, что Образцов является подставкой и только играет роль деникинца, он ему ни в чем не противоречил… В невыяснении о принадлежности Циолковского и неполучении сведений сделал оплошность т. Образцов, он же Кучеренко, который погорячился, открывая себя деникинским агентом, узнавая сразу же справки у Циолковского, который, переживший многое и как практик в жизни, сразу же догадался о посещении его Образцовым и тем самым скрыл свою принадлежность к организации СВР и место нахождения таковых. А поэтому, ввиду полной недоказанности виновности Циолковского, но твердо в душе скрывающего организацию СВР и подобные организации, предлагаю выслать г-на Циолковского К.Э. в концентрационный лагерь сроком на 1 год без привлечения к принудительным работам ввиду его старости и слабого здоровья.

Декабря 1 дня 1919 г. Следователь Ачкасов.

Вот так. С одной стороны, Циолковский ни в чем не виноват, но с другой – что-то там скрывает в своей душе. В принципе судьба Константина Эдуардовича была предрешена – в концлагере он должен был погибнуть. Но… служили в ЧК и другие люди. Одним из них был начальник Особого отдела МЧК Ефим Георгиевич Евдокимов. Не знаю, как он поступил с Ачкасовым, но всю его подлую работу Ефим Георгиевич перечеркнул собственной резолюцией, к тому же написанной красными чернилами:

«Освободить и дело прекратить. Е. Евдокимов. 1.12.19».

В тот же день Циолковский оказался на свободе. А вечером с ним произошел любопытный казус: Константин Эдуардович не смог сесть на поезд, растерялся и не знал, где переночевать. Ничего лучшего, как вернуться в тюрьму и попросить ночлега там, он не придумал. И что вы думаете, в нарушение всех правил его пустили в камеру, а утром отправили в Калугу.

Судьба Ефима Георгиевича, ставшего спасителем Циолковского, сложилась трагически: будучи кавалером ордена Ленина и пяти орденов Красного Знамени, в 1940 г. он был репрессирован и лишь в 1956-м посмертно реабилитирован.

Впереди был самый плодотворный и самый счастливый период жизни Циолковского: работа над новыми моделями дирижаблей и аэропланов, статьи о полете в космос, книги на философские темы, награждение орденом Трудового Красного Знамени, прогремевшее на всю страну празднование 75-летнего юбилея, признание его заслуг учеными всего мира… Страшно подумать, что всего этого могло бы не быть, что все могло оборваться холодным декабрьским утром 1919-го, что один из величайших людей России мог сгинуть в подвалах Лубянки.

Только точку в ее судьбе поставил не костер, а чекистская пуля…

В архиве Управления ФСБ по Омской области сохранилось следственное дело Марии Леонтьевны Бочкаревой. 36 потрепанных листочков – последняя точка в жизни «русской Жанны д’Арк» – были найдены московским историком С. В. Дроновым. Между тем при жизни слава этой удивительной женщины была столь велика, что ей могли бы позавидовать многие звезды современной политики и шоу-бизнеса.