Николай Николаев - 500 великих загадок истории

Наши отечественные специалисты через какое-то время развернули собственные работы по созданию аппаратов вертикального взлета. Свидетельством тому может послужить хотя бы «бочка», хранящаяся ныне в одном из ангаров авиационного музея в Монино. Официальное название диковинного летательного аппарата – турболет. Его испытывал в конце 50-х гг. наш знаменитый ас Ю.А. Гарнаев. Зависал турболет и перемещался благодаря подъемной силе реактивного двигателя, установленного вертикально. А управлялся аппарат с помощью газовых рулей, размещенных непосредственно в реактивной струе.

Не забыты, впрочем, и аппараты вертикального взлета с вертолетными роторами. Они ныне послужили основой для создания иналетов. К их числу, например, можно отнести «летающую тарелку», созданную бывшим профессором аэронавтики, а ныне изобретателем и бизнесменом Полом Моллером. Следующий логический шаг сделали наши конструкторы. Один из них – тюменский преподаватель, бизнесмен и изобретатель А.И. Филимонов. Суть его разработки такова. Сразу же за пилотской кабиной фюзеляж резко расширяется, обтекая кольцевым каналом вертолетный ротор. А в районе хвоста расположены маршевые двигатели с самолетными пропеллерами. У кольца сразу несколько назначений. При крейсерском полете оно прикрывает ротор, обеспечивая лучшую обтекаемость, а значит, и экономичность. Начинается снижение – раскрутившийся винт и струйные рули обеспечивают хорошую устойчивость. Дальнейшее развитие подобной идеи предложили конструкторы концерна «ЭКИП», работающие под руководством Л.Н. Щукина. И хотя форма «ЭКИПА» смахивает на НЛО, ничего фантастического в самой конструкции нет. Это по существу летающее крыло малого удлинения с очень толстым (до 37 % от длины хорды) профилем. Внутри этого крыла и размещается полезная нагрузка, позволив избежать привычного фюзеляжа.

Однако до сих пор аэродинамические характеристики «дисков» и «тарелок» все же оказывались хуже, чем традиционных летательных аппаратов. Поэтому дело и не двигалось дальше экспериментов.

Материал С. Зигуненко

Племянница Ольги Леонардовны Книппер-Чеховой, дочь родного брата Антона Павловича – Константина (видного чиновника министерства путей сообщения, почти министра), жена в первом браке племянника Антона Павловича, талантливейшего актера Михаила Чехова, ученица Станиславского и прославленная кинозвезда Третьего рейха, любимица Гитлера. И еще: подруга немецкого аса люфтваффе Йела, сбитого у берегов Англии, и родная сестра советского композитора Льва Книппера, автора популярной песни «Полюшко-поле», которую так любил петь Йоль Робсон. Она бывала на официальных приемах главарей рейха, дружила с женой Геринга Эмми Зоннеман, тоже актрисой, беседовала с Гитлером, Геббельсом, Муссолини, но носила не девичью немецкую фамилию, а русскую – Чехова. Хотя их пути с Михаилом после революции разошлись. Перед самым концом войны она побывала на допросе у начальника Главупра контрразведки СМЕРШ Виктора Абакумова – и осталась в живых. Да еще после войны открыла в Мюнхене респектабельную фирму «Косметика Ольги Чеховой». Получила орден за заслуги перед ФРГ.

Была ли Ольга Чехова агентом НКВД? Вопрос не праздный. Сама Чехова в своих мемуарах «Мои часы идут иначе», недавно вышедших в издательстве «Вагриус», отвечает однозначно. Нет, она не была советской разведчицей. Больше того, актриса откровенно признается, что политику терпеть не может, она враг насилия и нетерпимости, убежденная пацифистка. По ее словам, эти убеждения ей внушил еще в детстве, когда она гостила в Ясной Поляне, Лев Толстой.

Ольга Чехова

Однако такой осведомленный человек, как генерал Павел Судоплатов, в книге воспоминаний «Разведка и Кремль» утверждает, что Ольга Чехова была штатным агентом НКВД и актрисе отводилась ключевая роль в ликвидации Гитлера (от этого замысла Сталин впоследствии отказался). К версии, что Чехова была сверхсекретным советским агентом, склоняется и автор предисловия к ее мемуарам Виталий Вульф.

Но на вопрос, какие конкретно действия в пользу СССР совершила артистка в годы войны, пресс-бюро Службы внешней разведки России ответило категорично: «Каких-либо сведений о том, что она является агентом НКВД, в материалах не обнаружено».

Кому же верить?

И тут придется потревожить тень великого Антона Павловича Чехова.

Несколько лет спустя после смерти сестры Чехова, Марии Павловны, автору этих строк довелось снимать с друзьями комнату рядом с Домом Чехова в Ялте. Хозяйка, милая старушка Марья Ивановна, дружила с сестрой Чехова. Как-то я у нее поинтересовался: кто жил в Доме Чехова во время войны, когда Крым был под немцем? Оказалось, Мария Павловна и Ольга Леонардовна. Сестра и жена Чехова.

Сразу после оккупации две насмерть перепуганные старушки стали жечь письма и уничтожать консервы, присланные Ольгой Чеховой из Берлина. Вот она-то, Ольга Чехова, и спасла дом писателя. Ведь немецкие войска не пожалели ни Ясную Поляну, ни тургеневское Спасское-Лутовиново, а советская дальнобойная артиллерия по ошибке даже шарахнула по «пушкинским местам». Несомненно, именно Ольга Чехова уговорила немецкое командование не трогать дом и пригрела тетушек…

Когда Мария Павловна постарела, она попросила Крымский обком прислать ей на замену нового директора. Но всякий раз допрашивала соискателя: вы большевик? При положительном ответе кандидатура отвергалась…

Судя по мемуарам, Ольга Чехова тоже не питала особой симпатии к советской власти и не могла быть предана этой власти, хотя ей духовно чужд был и нацизм. Но она, как и Мария Павловна и Ольга Леонардовна, была предана русской культуре, памяти великого писателя – Чехова.

Нам давно пора расстаться с расхожим представлением: «кто не с нами – тот против нас». Во все времена существовали артисты, писатели, художники, музыканты, которые были «над схваткой». Вряд ли можно отнести к «социалистическим реалистам» всех, творивших при Сталине (к примеру, Андрея Платонова или Михаила Булгакова), а к нацистам – Герхарда Гауптмана или Ганса Фалладу…

Что касается абакумовских допросов Ольги в Москве (тексты их доступны, они хранятся в чеховском музее в Мелихове, о них рассказывает и она в биографии), то советское руководство интересовалось сведениями о взаимоотношениях рейха с творческой интеллигенцией для определения своей будущей политики в Германии. Кстати, и во время этих допросов Ольга Чехова оставалась верна себе, она, например, смело заступилась за коллегу Генриха Георге, отвергая его принадлежность к национал-социализму.