Николай Николаев - 500 великих загадок истории

Но кроме таланта охотника за информацией нужен был талант человека, которому можно довериться. И здесь Кузнецов не имел себе равных. А деньги и подарки для общения что масло для механизма. Поэтому Кузнецов вел небольшой бизнес – скупка, продажа ценных и дефицитных вещей – и весьма талантливо преуспевал на этой стезе.

Как опытный человековед, Ильин с первой встречи ощутил эти кузнецовские способности. Они поняли друг друга весьма скоро. Их взгляды на сущность творческой интеллигенции, на методы работы в этой среде рождали хитроумные ходы.

Москва конца 30-х гг. – хозяйственная, партийная, рабочая, а еще театральная, музыкальная, пьющая, гулящая. Вот в этой Москве – светской, распутной – Кузнецов был своим человеком. Галантный, остроумный лейтенант производил впечатление крепкого и надежного мужчины, готового быть другом и любовником, готового провернуть дело и вывернуться из любой непредвиденной ситуации. Он познавал московский бомонд на спектаклях, пирушках, вечеринках. В Большом на «Евгении Онегине», в Театре Вахтангова – на «Принцессе Турандот», в Оперетте – на «Сильве». Он восторгался ансамблем Эдди Рознера и танцами Славы и Юры Ней в саду «Эрмитаж», пением Утесова, Козина, Юрьевой в Театре эстрады.

Слушая знаменитое танго Козина «Осень, прозрачное утро», Кузнецов почти физически ощущал, как неотвратимо накатывалась щемящая грусть. Он уходил в себя и в такие минуты был недоступен. И это остро чувствовала та женщина, что была рядом. Эта минутная недоступность покоряла больше, чем мужская уверенность. А потом он вновь становился улыбчивым, раскованным, широким парнем.

Его видели с артистами в «Метрополе» и «Национале», он собирал компании в московских квартирах, талантливо закручивая атмосферу флирта и интриги.

А потом, очутившись в постели с утонченной блондинкой-певицей или темпераментной балериной, затевал невинные разговоры о друзьях и знакомых, выслушивал забавные истории из жизни писателей и актеров, политиков и даже вождей. Партийные деятели, наркомы, дипломаты и военные «западали» на этих же привлекательных певиц и кокетливых балерин. Ильин знал, на чем заварилась трагедия Кирова – на балеринах Ленинградского оперного. Танцующие любовницы приревновали лидера ленинградских коммунистов к официантке Мильде Драуле и постарались, чтобы ее ревнивый до сумасшествия муж узнал о приключениях ненаглядной жены. А маршал Тухачевский симпатизировал танцовщице из Большого. И об этом, конечно, знали в НКВД.

Лето 1942 г. Украинский город Ровно. Пехотный обер-лейтенант Пауль Зиберт, фронтовик, статный и храбрый – два железных креста на груди и медаль «За зимний поход на восток», – залечивает здесь раны и поэтому временно в хозяйственной команде. Он знает толк в деньгах, товарах, вечеринках, вине и женщинах. Ровно – столица оккупированной Украины – город сделок, торговли, разврата. Хозяин здесь тот, кто имеет деньги и товар. Зиберт имел и то и другое. Ведь на него работали партизаны и разведчики из спецотряда полковника Медведева. Они выскребали вагоны и грузовики, чемоданы и бумажники немецких офицеров и чиновников. Оккупационные и рейхсмарки, драгоценности, французские коньяки и вина, сигареты, галантерея и косметика – все для Зиберта.

Еще Ильин обратил внимание на способность Кузнецова к системному видению ситуации. С чего начал Кузнецов, когда командование поставило задачу выяснить местонахождение ставки Гитлера на Украине? С изучения украинских газет, издаваемых оккупационными властями.

В один из дней Кузнецов обратил внимание на заметку в националистической газетенке «Волынь». В ней сообщалось о премьере в Виннице оперы Вагнера «Тангейзер», на которой присутствовал фельдмаршал Кейтель. А фельдмаршал к тому времени был командующим вооруженными силами вермахта. Что Кейтель делал в Виннице? Через несколько недель Кузнецов в другой газете – «Дойче украинише цайтунг» – подчеркнул сообщение о концерте артистов Берлинской королевской оперы в Виннице. На нем вальяжно отдыхал от забот Герман Геринг, второе лицо в Германии. Для чего Геринг объявился в Виннице? И почему именно туда приехали с концертом берлинские артисты? Сопоставляя эти факты, Кузнецов понял, что именно близ Винницы – ставка фюрера. Но где? И потребовалась операция по захвату офицеров связи, чтобы на их картах увидеть красную линию – кабель из Берлина в деревню Якушинцы. Там-то и оказался в конечном счете полевой бункер Гитлера для управления армиями вермахта.

Стрелять Кузнецов научился в Москве, когда готовился со спецотрядом Медведева работать в тылу у немцев. Учителя из 4-го управления НКВД учили бить из разного оружия и разного положения. А потом в лесах под Ровно, закрепляя пройденное, Кузнецов часами на вскидку, не целясь, пуля за пулей всаживал в белые стволы берез. Ему более всего пришелся по душе 7-зарядный «вальтер», вес 766 г, патрон 7,65 от «браунинга». Легкий спуск, легок в руке, будто ее продолжение. Этим «Вальтером» он и приговорил к смерти верховного судью Украины Альфреда Функа. Четыре минуты ожидал его Кузнецов в подъезде Верховного суда. Стрелял с 1,5 м. Три пули намертво впечатались в тучное тело. Функ еще захлебывался кровью, а серый «адлер» с Кузнецовым уже летел к окраине Ровно.

До Функа были имперский советник финансов генерал Гель, прибывший в Ровно из Берлина с заданием усилить вывоз в Германию ценностей и продовольствия с Украины: заместитель наместника фюрера на Украине генерал Даргель; офицер гестапо штурмбанн-фюрер Геттель; командующий восточными соединениями оккупационных войск генерал фон Ильген, которого Кузнецов доставил в отряд Медведева; инженерный полковник Гаан, ответственный за связь со ставкой фюрера в Виннице; имперский советник связи подполковник фон Райс; вице-губернатор Галиции доктор Бауэр; начальник канцелярии губернаторства доктор Шнайдер; полковник Петерс из штаба авиации; майор полевой фельджандармерии Кантор. Они были уничтожены или захвачены Кузнецовым в основном по приказу 4-го управления НКВД. Того самого, что начиналось с убийства Троцкого, на счету которого уничтожение гауляйтера Белоруссии Кубе, гитлеровских наместников на оккупированной территории.

До мельчайших нюансов продумывал он пути отхода с места операции. Каждый раз выстраивал ложный след для гестапо. В случае с Гелем им стал бумажник, якобы случайно выпавший из кармана террориста. Бумажник тот принадлежал видному эмиссару украинских националистов, закончившему жизнь в отряде Медведева. Немцы нашли в нем письмо: «Батько не сомневается, что задание будет тобой выполнено в самое ближайшее время. Эта акция послужит сигналом для дальнейших действий против швабов».