Виктор Комаров - Новая занимательная астрономия

Вуд нажал кнопку на выносной панели и на экране мгновенно появились крупные цифры: 2, 17, 29, 35, 36, 41.

— Одно совпадение, — прокомментировал Вуд. — Одно очко. Твоя очередь…

«6, 23, 34, 41, 43, 49», — отбила машинка.

Вуд вновь нажал кнопку игрового блока и с интересом посмотрел на экран: 5, 23, 34, 42, 43, 50.

«Ага, на этот раз только три „попадания“, — кажется, дело идет на лад», — отметил про себя Вуд.

Во второй серии инопланетянин угадал дважды. В третьей — четыре раза. Четвертая попытка оказалась стопроцентной — совпали все шесть чисел. Наконец, в пятой серии результат вновь оказался более скромным — всего два угаданных числа. Таким образом, гость из космоса в общей сложности угадал 17 раз. За это же время Вуду удалось правильно предсказать числа, появлявшиеся на экране, только трижды. Он вновь проиграл и опять с крупным счетом. Но и результат инопланетянина на этот раз тоже не. был абсолютным.

«Ну что же, — с удовлетворением подумал Вуд, — на этот раз мое поражение вполне почетно. А победа инопланетянина не столь безоговорочна. Хотя он, видимо, располагает возможностью прогнозировать ход микропроцессов значительно точнее, чем это научились делать наши земные физики… А что, если?..»

Инопланетянин вполне успешно состязался с блоком случайных величин. Вероятно, он не уступил бы и любому самому совершенному компьютеру. А человеку?.. Ведь в чем соперничал с ним Вуд? В объеме памяти, в быстроте извлечения из нее необходимых сведений, в точности расчета… В быстроте… в точности… А в интеллекте?

Вуд решительно подошел к книжному шкафу, достал шахматную доску и поставил ее на журнальный столик рядом с машинкой. Несмотря на постоянные занятия журналистикой, а может быть, именно благодаря им, Вуд был разносторонним человеком. Обладая математическим складом ума, он играл в шахматы в силу хорошего мастера, хотя и не выступал в соревнованиях.

— Посмотрим, посмотрим, — бормотал он, расставляя фигуры…

Минут десять ушло на объяснение правил. Потом, чтобы проверить, как инопланетянин их усвоил, Вуд задал ему несколько шахматных задач — двухходовок и трехходовок. Гость из космоса справился с ними мгновенно. Тогда Вуд предложил ему два довольно сложных этюда. И они были решены за несколько секунд… Можно было приступить к игре.

Вуд установил фигуры на исходные позиции.

— Ты начинаешь, — сказал он. — Белыми.

По привычке он выжидательно посмотрел на машинку, но в этот момент белая пешка на е2 сама собой передвинулась на е4.

«Ну, конечно, — сообразил Вуд, — если он может печатать на машинке и двигать бильярдными шарами, так почему бы не управлять и шахматными фигурами?»

На доске развернулось жаркое сражение. Сперва космический пришелец отвечал довольно быстро, и хотя и не был посвящен в тонкости теории дебютов, играл безошибочно. Но по мере того, как обстановка на доске осложнялась, ответов инопланетянина приходилось ждать все дольше и дольше и его игра становилась все более уязвимой. Видимо, он уже не успевал достаточно далеко просчитывать все возможные варианты. И тогда Вуд резко обострил игру. Положение на доске стало настолько сложным и запутанным, что сколько-нибудь обстоятельный просчет вариантов стал практически неосуществимым делом. В такой ситуации выручить могла лишь шахматная интуиция.

— Что ж, посмотрим, посмотрим, — пробормотал Вуд, жертвуя коня.

Он и сам не мог бы в этот момент сказать, к каким последствиям способен привести сделанный им ход. Но богатое шахматное чутье подсказывало ему, что белые, независимо от того, примут ли они предложенную жертву или отклонят ее, все равно попадут в трудное положение.

Инопланетянин взял коня и через три хода Вуд поставил его перед не слишком приятным выбором: или потерять ладью, или возвратить легкую фигуру, но получить при этом проигранную позицию…

На этот раз пришелец довольно долго не давал о себе знать.

«Ага, — торжествующе заключил Вуд, — нашлось и у вас уязвимое местечко. Не все же тебе одерживать верх…»

И вдруг, вместо очередного передвижения фигуры на доске, застучала пишущая машинка.

«Я не могу доиграть партию, — прочел Вуд. — За мной прибыли…»

И все!

Вуд испытал такое чувство, будто его в чем-то обманули.

Победа была так близка, его первая и самая важная победа над инопланетянином. Победа, которая должна была доказать если и не преимущество земного человеческого интеллекта, то, по крайней мере, его достаточно высокий уровень, дающий право на космические контакты. И вдруг эта столь желанная победа уплыла прямо из рук…

Но Вуд тут же одернул себя. Разве так уж важно, поставлена ли последняя точка? Куда важнее то, что он все-таки переиграл инопланетянина, несмотря на все его вычислительные возможности. Да разве только это важно?!

Вуд вскочил. Только сейчас ему вдруг открылась значительность того, что произошло. Охваченный игровым азартом и профессиональным азартом газетчика, натолкнувшегося на сенсацию, он как-то совершенно не подумал об этой стороне дела, не отделил этой реальной сенсации от всех других, сочиненных им самим и существовавших только на бумаге…

Он еще подумал, что, может быть, самое главное даже не в том, что теперь существование внеземных цивилизаций стало неопровержимым фактом, и не в том, что человек дорос до того уровня, который открывает возможность общения с инопланетными разумными существами, даже совершенно непохожими на землян, а главное в том, что контакт с ними возможен и осуществим. И Вуд теперь знал — каким путем…

Дежурный офицер вошел в кают-компанию. А следом за ним задорно улыбающийся и видимо вовсе не чувствовавший себя виноватым Чак.

— Командир, я его доставил, — доложил офицер.

Командир сурово посмотрел на Чака. Но тот продолжал независимо улыбаться.

— Я вас слушаю, — сказал Командир, переводя взгляд на офицера…

К концу доклада морщины на лице Командира исчезли, а глаза заблестели.

— Это грандиозно! — воскликнул Физик.

— Теперь мы знаем, как действовать! — присоединился Астроном.

— Не будем спешить, — сказал Командир. — Надо все тщательно продумать, взвесить, разработать. Этим займутся следующие экспедиции. Но, я думаю, ключ найден!..

А в это время на Земле, в маленьком домике, затерявшемся в густой листве вековых деревьев, журналист Тим Вуд торопливо вложил в пишущую машинку чистый лист бумаги и, ударяя по клавишам, напечатал название своей новой статьи, самой важной из всех, которые когда-либо были им написаны. Это название состояло из двух слов: «Контакт — игра!».

«Игра — жизненно важная потребность любого живого существа, и, прежде всего, разумного, — печатал он, не останавливаясь. — И можно предполагать, что это справедливо не только для живых существ, обитающих на Земле, но и для жителей любого другого мира, какими бы они ни были. Это — то общее, что роднит разумных обитателей Вселенной…»