Кэри Мак-Вильямс - Бедствующая земля

Хотя дым сражения над болотом рассеялся и бомбы больше здесь не взрывались, но на этом еще не кончается повесть о батраках луковых полей. Еще и сейчас там насчитывается 250–300 семей, лишенных средств к существованию, а с организацией свекловичных плантаций здесь появились новые группы мигрантов — мексиканские батраки свекловичных полей из Техаса.

Я побывал в районе болот Сайото в декабре 1940 г. Эти бесконечные поля чернозема и суглинка, на которых не видно ни фермерских домов, ни прочих обычных атрибутов сельской жизни, весьма напоминают собой картину громадных плантаций салата и свеклы вокруг города Салинас в Калифорнии. Кое-где на территории владений «Сайото лэнд К°» разбросаны жалкие лачуги фермеров-арендаторов и батраков, с окнами, заделанными жестью вместо стекла, с ветхими дырявыми крышами, со стенами и потолками в сплошных трещинах. Вокруг этих жилищ грязь и мусор. Обитатели не имеют ни огородов, ни домашнего скота или птицы. Я побывал во многих из этих жилищ, таких же жалких, как хижины сезонных рабочих в Калифорнии. Квартирная плата составляет от 2,5 до 3,5 долл. в месяц. В одной такой лачуге в трех комнатках ютилось 23 человека. Часто встречаются в этом районе и «жилища на колесах» с непременным номером над входной дверцей, устроенные для мексиканских мигрантов, которые вытесняют кентуккийцев.

Говорят, что с тех пор как над кентуккийцами нависла угроза голодной смерти и насильственного выселения, они стали хитрыми и мстительными; они стали страховать от огня свои лачуги, построенные собственными руками на арендованных клочках земли, и с тех пор пожары в селениях на болоте стали довольно частым явлением. За один день мы видели пепелища пяти таких пожаров. На территории всего этого массива плодороднейшей земли не встретишь ни одного приличного фермерского жилья, ничего, что напоминало бы о фермерском преуспевании. Из-за влажности почвы и воздуха трудно бороться с антисанитарными условиями жизни. Тут и там виднеются подобия колодцев. С наступлением зимних холодов на полях появляются унылые вооруженные мешками фигуры батраков, подбирающих осыпавшиеся зерна кукурузы и видом своим напоминающих городских старьевщиков, копошащихся на мусорных свалках.

Алджер превратился в «город привидений». Из всех окон батрацких лачуг, вытянувшихся вдоль улиц и линии железной дороги, глядят эти «привидения». Здесь стоят десятки унылых хижин, похожих одна на другую как две капли воды, напоминая собой рабочие поселки Пенсильвании или разоренные, обезлюдевшие шахтерские поселки Скотс-Рана в Западной Виргинии.

На окраине Макгафи стоит большое красивое здание. Нетрудно догадаться, что это и есть здание дирекции «Сайото лэнд К°». Ближе к городу начинаются ряды батрацких «жилищ», их тоже нетрудно узнать. Здесь, в этом плодороднейшем районе Огайо, после многих лет труда и борьбы, затраченных на осушение болот, не возникло ни одного сколько-нибудь приличного сельского поселения, а видна лишь куча беспорядочно построенных лачуг. Район этот обозначен на всех почвенных картах, как самый плодородный массив во всем штате.

В настоящее время на болоте насчитывается около 300 семей «белых бедняков», лишенных средств к существованию. Этот край теперь превратился для них в тупик, выхода из которого нет. По мере сокращения посевов лука уменьшается и возможность получения работы. Правда, батрацкий труд нужен для разных случайных сельскохозяйственных работ на болоте; вот почему еще и сейчас можно увидеть на полях «Сайото лэнд К°» людей, работающих группами по 40–50 человек. Все же большинство батрацких семей живет на пособие. В городе Мэрион, где сосредоточено 14 % всего населения графства Мэрион, с 1932 г. и по сей день 33 % смертности падает на туберкулез. В графстве Хардин с 1932 по 1934 г. было израсходовано 53 тыс. долл. на стационарное лечение больных туберкулезом, которым заболевали главным образом люди с болота. В 1938 г. в школе на болоте в одном только классе было выявлено 13 туберкулезных детей. В том же году в каждом из жилищ, расположенных вдоль дороги, ведущей к болоту, было выявлено не менее одного случая заболевания туберкулезом. «Люди на болоте, — пишет д-р Моор, — живут в неописуемо ужасных условиях».

Само собой разумеется, что семьи болотных батраков не владеют не только землей, но и никаким другим имуществом, даже самым плохоньким «рыдваном». Нищета среди них так велика, что их жизненный уровень даже ниже того минимума, который предусмотрен Администрацией по охране фермерского хозяйства, поэтому на них не распространяется система субсидий на восстановление и кредитование арендаторских ферм. Один болотный батрак рассказал нам, что, когда умерла его жена, владелец похоронного бюро, являющийся одновременно крупным местным землевладельцем, в течение 8 суток отказывался похоронить покойницу, пока расходы по похоронам не будут оплачены сполна. Когда вдовец дошел уже до полного отчаяния и не знал как быть дальше, он, наконец, получил от Администрации по охране фермерского хозяйства ссуду, значительную часть которой пришлось отдать владельцу похоронного бюро.

В числе свидетелей, прошедших перед комиссией Толана, был Трой Колдайрон, прибывший из Кентукки в район луковых плантаций в 1930 г. Подобно большинству своих земляков, он в конце концов «застрял» на болоте и получил лачугу, где и проживал со своей женой и 6 детьми. За это жилье он платил 3 долл. в месяц, но крыша протекала, уборной и умывальника не было, а свет проникал сквозь одно маленькое оконце. Даже в течение летнего сезона всей семье удавалось заработать лишь несколько долларов в день. Но компания, заявил Колдайрон, «нас не контрактует, так что приходится ловить момент, чтобы подработать». Детям, если была работа, за срезку лука платили по 5 центов с корзины [134] Tolan Transcript, pt. 3, р. 1216. . Перед комиссией Толана выступили также супруги Джон и Анна Харт, которые вместе с 77 другими семьями прибыли в Виллард (штат Огайо) в поисках заработка на луковых плантациях «Огайо фармс К°», крупного фермерского акционерного общества по выращиванию лука, организованного по обычной плантаторской системе — с продовольственной лавкой компании, надсмотрщиками и всеми прочими атрибутами плантаторского хозяйства. В разгар зимы компания прикрыла продовольственную лавку, и люди остались без продовольствия. «Во всех семьях, — рассказывала Анна Харт комиссии, — дети были одеты в мешки из-под кофе — другой одежды не было» [135] Ibid., р. 1016. . Несмотря на то, что в графстве Хардин нищенствует 300 безработных семей, а для работы на свекловичных полях доставляют мексиканских рабочих-мигрантов, местные плантаторы продолжают вербовать в Кентукки целые семьи для работы на болоте.