Юрий Емельянов - Хрущев. От пастуха до секретаря ЦК

Итак, с точки зрения тех, кто постоянно общался с Хрущевым в ходе государственной деятельности, многие его достоинства уравновешивались, а порой перевешивались существенными недостатками, а некоторые сильные черты его переходили в свою прямую противоположность и превращались в слабости. С одной стороны – "пытливый, сильный, аналитический природный ум", "с крестьянской хитрецой, сметкой", способный быстро схватывать суть дела", "изобретательный", обладавший творческим воображением. С другой стороны, "некомпетентность, недостаток образованности, низкая культура" и "даже глупость". С одной стороны, человек "сильный, динамичный, работоспособный" "с неистощимой энергией". С другой стороны, "горячий, резкий, торопливый". С одной стороны, "умелый организатор", "смелый, инициативный новатор". С другой стороны, человек, который сделал основным своим рабочим методом импровизацию и присвоил себе право бесконтрольно изрекать как неоспоримые истины все, что приходило ему на ум. С одной стороны, "демократичный", "общительный", "сердечный", "умевший расположить к себе людей", "сентиментальный". С другой стороны, "жесткий", "авторитарный", "безаппеляционный", грубый гонитель инакомыслящих, подозрительный, мстительный, коварный, злопамятный интриган, недоверчивый к окружающим, ревниво относившийся к возможным посягательствам на свою власть и переоценивавший собственные возможности. С одной стороны, руководитель, умеющий произвести сильное впечатление на друзей и врагов захватывающей воображение программой. С другой стороны, человек, губивший достижение стратегических целей в погоне за решением частных, тактических задач. Говорили и о том, что он – хитрый льстец перед сильными мира сего и любивший лесть в отношении себя.

Пожалуй, наиболее заметной чертой Хрущева, которую признавали и его друзья, и его противники, и его родные и близкие к нему люди, и авторы его биографий, была импульсивность. По мнению Д.Шепилова, бывшего в 50-е годы секретарем ЦК КПСС и министром иностранных дел СССР, импульсивность Хрущева находила выражение в гиперактивности: "Он постоянно рвался куда-то ехать, лететь, плыть, ораторствовать, быть на шумном обеде, выслушивать медоточивые тосты, рассказывать анекдоты, сверкать, поучать – то есть двигаться, клокотать. Без этого он не мог жить, как тщеславный актер без аплодисментов или наркоман без наркотиков".

Импульсивность Хрущева проявлялась и в его непостоянстве, на что обращал внимание в своих воспоминаниях бывший заместитель Председателя Совета Министров В.Н.Новиков: "Один из минусов личности Хрущева – непостоянство. Он мог сегодня обещать одно, а завтра – сделать другое. Государственный деятель не имеет право так поступать".

Сочетание выше перечисленных качеств в значительной степени характерно для "импульсивного поведения", которое по мнению американского психолога Д.Шапиро, является одним из основных "невротических стилей". В то же время, по мнению Д. Шапиро, импульсивным людям "часто присущ очень острый практический ум, успешно выполняющий краткосрочные насущные задачи". Импульсивные люди могут быть динамичными, решительными, смелыми в своих действиях. Будучи врагами косных привычек и обременительных условностей, они нередко отличаются простотой и доступностью в общении, а поэтому могут привлекать симпатии людей. Однако они не склонны обременять себя долгим изучением проблемы, а потому зачастую полагаются на свои субъективные суждения, принятые под воздействием минутного настроения. Их решения зачастую непродуманы и опрометчивы, а их действия – торопливы и поспешны. Как отмечает Д.Шапиро, "если что-либо толкает импульсивного человека на быстрое действие, то его суждение (или, скорее, заменитель суждения) позволяет ему не замечать осложнений, которые заставили бы задуматься любого другого".

Противоречия были характерны не только для натуры Хрущева, но и для его деятельности. Пытаясь найти общий знаменатель в своих оценках Хрущева, авторы зачастую обращались к художественным образам. Указывая на противоречия в характере и деятельности Хрущева, многие авторы вспоминали памятник на его могиле работы скульптора Эрнста Неизвестного. Утверждалось, что обрамление головы Хрущева черными и белыми камнями должно было символизировать равное сочетание "черных" и "белых" дел покойного. Однако согласия в том, что относилось к "черным", а что – к "белым" деяниям, в какой пропорции они находились друг к другу среди авторов различных публикаций о Хрущеве нет.

Некоторые авторы пытались найти психологический ключик, позволявший истолковать сложную и противоречивую натуру Хрущева, с помощью тех художественных образов, к которым он активно прибегал в своих речах. Так, американский исследователь Уильям Таубмэн в своей обстоятельной и изобилующей документальными свидетельствами биографии Хрущева не раз возвращается к рассказу украинского писателя В.К. Винниченко "Талисман", который любил по разным поводам вспоминать Хрущев. В нем речь идет о политических заключенных, среди которых случайно оказался сапожник Пиня из еврейского местечка. Политические разногласия между заключенными долго не позволяли им договориться о том, кого избрать старостой, и в качестве компромиссной фигуры решили избрать тихого и скромного Пиню. Однако, став старостой, Пиня проявил качества умелого и мужественного лидера: он не только ловко организовал побег заключенных, но и решил первым пойти на охранников, хотя это могло привести его к гибели. Всякий раз вспоминая этот рассказ, Хрущев сравнивал себя с Пиней.

Это обстоятельство позволяет Таубмэну утверждать, что Хрущев постоянно чувствовал себя человеком низкого положения, которому случайно выпала доля вывести на свободу людей. Поскольку же главным "белым" делом Хрущева Таубмэн считает его кампанию против Сталина, повторение которой через несколько десятилетий после смерти Хрущева увенчалось крушением ненавистной Таубмэну системы, то он видит в Хрущеве "Пиню", который предпринял первую отчаянную попытку "освободить" население СССР от советского строя.

Действительно, Хрущев не раз сравнивал себя с этим героем рассказа Винниченко. Однако трудно согласиться с интерпретацией Таубмэна, который обращает главное внимание на "низкое" положение Пини до своего превращения в руководителя революционеров. Суть этого образа в том, что до своего избрания старостой группы Пине были одинаково безразличны противоборствующие группы заключенных революционеров. Лишь случайно оказавшись во главе них, он становится проводником их общих интересов. Трагикомизм этого образа состоит в том, что по ходу дела Пиня настолько самозабвенно исполняет свою новую роль, что забывает и об опасностях, связанных с побегом, и о своем отчужденном отношении к революционерам.