Юрий Емельянов - Хрущев. От пастуха до секретаря ЦК

Поэтому генштаб отрицательно отнесся к предложениям военного совета Юго-Западного направления (Тимошенко и Хрущев) от 22 марта, в которых говорилось: "Войска Юго-Западного направления в период весенне-летней кампании должны стремится к достижению основной стратегической цели – разгромить противостоящие силы противника и выйти на средний Днепр (Гомель, Киев, Черкассы) и далее на фронт Черкассы, Первомайск, Николев". Осуществление этого плана было сопряжено с большими трудностями. Штеменко обращал внимание на то, что советским войскам здесь противостояли 102 дивизии противника. Он указал также на то, что названные города представляли "тот рубеж, который советским войскам удалось достигнуть только осенью 1943 года".

Можно предположить, что Хрущев играл решающую роль в разработке этого плана. Интрига, которую сплел Хрущев вокруг организации центра партизанского движения, показывала, что он готов был подчинить стратегические цели ведения войны местническим интересам и своим амбициям. С помощью этой операции Хрущев рассчитывал вернуть республику, которой он руководил. Видимо, он исходил из того, что рискованная операция на Барвенсковском выступе могла сначала развиваться успешно и вследствие этого Ставка поможет наступавшим частям Красной Армии в их движении к Днепру. Для этого Хрущеву надо было заручиться поддержкой главнокомандующего главе Юго-Западным направлением С.К.Тимошенко.

Несмотря на то, что командующие фронтами и главнокомандующими направлениями были главными лицами, отвечавшими за разработку и проведение боевых операций, политические руководители, входившие в состав военных советов, нередко пытались подчинить своей воле военачальников. Так было, например, на Крымском фронте, где политический представитель Ставки Л.З.Мехлис полностью подавил волю командующего фронтом Д.Т.Козлова. Объясняя причины, почему Козлова сняли с занимаемой им должности, Сталин убедительно доказал ему, что тот боялся Мехлиса больше, чем немцев и фактически перестал управлять фронтом.

Правда, маршала Советского Союза С.К.Тимошенко, отличавшегося сильным характером, трудно было подчинить чужой воле. Однако Хрущев мог добиться своей цели не грубым давлением и запугиванием, как это делал Мехлис, а присущей ему хитростью. Он мог играть на амбициях Тимошенко, утратившего пост наркома обороны и недовольного выдвижением на высшие посты тех военачальников, которые еще недавно не играли заметной роли. Хрущев мог убеждать Тимошенко в том, что он гораздо лучше разбирается в военных делах, чем люди из Генштаба, что успех на Украине снова поднимет авторитет Тимошенко. Хрущев мог обращать внимание на то, что он, как член Политбюро, может беспрепятственно звонить Сталину и добиваться принятия тех решений, которые его устраивали. Возможно, что Хрущев увидел здесь очередной удачный случай, которым решил воспользоваться.

Между тем Генштаб указал на невозможность осуществления операции таких масштабов. Сталин с этим согласился, но, по словам Василевского, "дал указание С.К.Тимошенко согласие на разработку частной, более узкой операции, чем тот намечал, операции с целью разгрома Харьковской группировки врага наличными силами и средствами Юго-Западного направления".

10 апреля такой план был подготовлен руководством Юго-Западного направления. По словам Василевского, "он предусматривал ударами из района Волчанска и с Барвенковского плацдарма по сходящимся направлениям разгромить здесь группировку врага, овладеть Харьковом и создать предпосылки для освобождения Донбасса. Б.М.Шапошников, учитывая рискованность наступления из оперативного мешка, каким являлся Барвенковский выступ для войск Юго-Западного фронта, предназначавшихся для этой операции, внес предложение воздержаться от ее проведения. Однако командование направления продолжало настаивать на своем предложении и заверило Сталина в полном успехе операции. Он дал разрешение на ее проведение и приказал Генштабу считать операцию внутренним делом направления и ни в какие вопросы по ней не вмешиваться".

28 апреля командование Юго-Западного направления издало директиву по предстоящей операции, а 12 мая войска Юго-Западного фронта перешли в наступление. Как замечал Василевский, "сначала оно развивалось успешно, и это дало Верховному Главнокомандующему повод бросить Генштабу упрек в том, что по нашему настоянию он чуть было не отменил столь удачно развивавшуюся операцию". Это же подтверждал и Штеменко. "Однако, – вспоминал Штеменко, – вскоре все круто изменилось. Советские войска продвигались вперед, а немецкое командование тем временем, вопреки нашим прогнозам, начало главную из своих операций, намеченных на 1942 год… Разведка наших фронтов проглядела подготовку армейской группы Клейста, который в районе Краматорска сосредоточил одиннадцать дивизий с большим количеством танков. Поэтому удар, предпринятый оттуда с утра 17 мая, был совершенно неожиданным для 9-й армии и всего Южного фронта". Угроза нависла и над войсками Юго-Западного фронта. Василевский замечал: "Как выяснилось, командование и штаб Юго-Западного направления, планируя операцию, не приняли необходимых мер для обеспечения своей ударной группировки со стороны Славянска."

Как отмечал Штеменко, несмотря на угрожающее положение, военный совет Юго-Западного направления большого беспокойства не проявлял, хотя и доложил Ставке, что нужно укрепить Южный фронт за счет резервов Верховного Главнокомандования. И.В.Сталин согласился с этим и выделил войска; однако в район боевых действий они могли попасть только на третьи и четвертые сутки. Поскольку обстановка менялась главком направления начал, правда неторопливо, готовить контрудар собственными силами, не прекращая наступления на Харьков, которое, по его мнению, развивалось нормально. В Генеральном штабе, напротив, действия противника вызывали тревогу".

По мнению Штеменко, "остановить гитлеровские войска можно было только наличными силами Южного и Юго-Западного фронтов. Требовалось немедленно прекратить наступление на Харьков, чтобы отразить угрозу с юга. А.М.Василевский тотчас же предложил это Верховному Главнокомандующему. И.В.Сталин переговорил по Бодо с Военным советом Юго-Западного направления. Военный совет смотрел на обстановку по-прежнему оптимистично. Он заверил, что в результате нашего контрудара положение на юге скоро нормализуется, и настоял на продолжении наступления".

Это же подтверждал и Жуков, который, по его словам, "присутствовал при разговоре И.В.Сталина с командующим фронтом и хорошо запомнил, что И.В.Сталин высказал серьезное опасение в отношении краматорской группировки противника. Вечером того же дня у Верховного состоялся разговор на эту тему с членом Военного совета фронта Н.С.Хрущевым, который высказал те же соображения, что и командование Юго-Западного фронта: опасность со стороны краматорской группы преувеличена, и нет основания прекращать операцию".