Армен Гаспарян - Россия и Германия. Друзья или враги?

Ее главным теоретиком стала Роза Люксембург. Несмотря на многолетнее знакомство с Лениным, их отношения трудно назвать безоблачными. Скорее, напротив, по целому ряду вопросов наблюдались непримиримые противоречия. Например, в 1908 году Люксембург выпустила статью «Национальный вопрос и автономия». Вождь большевиков ответил работой «О праве наций на самоопределение». Но не убедил: идеолог германских коммунистов осталась при своем мнении: «Не что иное, как пустая мелкобуржуазная фразеология и надувательство» .

При этом Роза Люксембург чрезвычайно высоко ценила русскую революцию и правильно трактовала все произошедшее. Кстати, не такая уж простая задача, как показывает практика. Многие до сих пор не в состоянии ее решить, рассказывая сказки про «страну с молочными реками, которую сокрушили проклятые германские шпионы». Я об этом подробно писал в книге «Крах великой империи», поэтому повторяться не буду. Так вот, Роза Люксембург без малого 100 лет назад сделала совершенно правильные выводы.

В ее так и не законченной рукописи «О социализме и русской революции» содержится безукоризненно точное описание процесса. «Большевики – исторические наследники… французских якобинцев. Но конкретная задача, которая выпала на их долю… после взятия власти, была несравненно труднее, чем задачи их исторических предшественников… Было бы дурной шуткой требовать… от Ленина и его товарищей, чтобы они… в бурном водовороте внутренних и внешних боев, теснимые бесчисленными врагами… смогли разрешить или хотя бы взяться за решение… самой трудной задачи социалистического преобразования».

То есть сначала нужно власть отстоять, а только потом браться за построение принципиально нового общества. Благо и пример уже положительный имеется. Именно по этой схеме предполагали действовать немецкие коммунисты. Отклонение от ленинского учения было одно, но крайне серьезное. Люксембург настаивала на усилении рабочей демократии вместо диктатуры революционной партии. И, на мой взгляд, именно это не позволило повторить в Германии успешный с данной точки зрения русский сценарий.

Р. Люксембург, одна из лидеров немецких коммунистов

В январе 1919 года вспыхивает закономерное восстание. Казалось бы, используй в полном объеме ленинские наработки – и будет счастье. Ничего своего придумывать не нужно. Все уже сказано и продемонстрировано. Но немцы зачем-то начинают импровизацию. Есть известное правило революционных ситуаций: смешение жанров – прием недопустимый. И в нужный момент германских коммунистов сгубил собственный педантизм.

Лидеры встречаются, совещаются, но решения принять не могут. Им бы даже не Троцкого своего заиметь – хотя бы Антонова-Овсеенко! Но нет фигур подобного масштаба в рядах немецких коммунистов. Пока они азартно спорят, на улице вооруженные отряды захватывают редакции газет. И если бы у этой революционной стихии нашелся хотя бы один лидер, сравнимый с любым из членов первого ленинского Совнаркома, – они бы за полдня взяли под контроль весь Берлин. Вместо этого в штабе революции пустомели продолжали состязаться в произнесении страстных монологов ни о чем.

Вы не поверите, но германские коммунисты в ключевой момент не сумели договориться о тактике собственных действий. Роза Люксембург была против немедленного свержения правительства – что есть откровенная ересь с точки зрения ленинской революционной практики. Но и ее оппонент Карл Либкнехт оказался в этом смысле не меньшим еретиком. Он призвал бороться против правительства, следуя за спонтанным движением масс. И этим оказал огромную и неоценимую услугу своим противникам.

Я не берусь даже предполагать, что испытал Владимир Ильич Ленин, когда ему стало известно о немощи германских коммунистов. Вероятно, он был в шоке. В голове крупнейшего теоретика и практика революции такое просто не могло уложиться. Не возьмусь также судить о чувствах Троцкого и Сталина. Полагаю, что Иосиф Виссарионович незлым тихим словом помянул тогда многих немецких матерей, а Лев Давыдович устало и обреченно протер пенсне. Мировая революция была близка как никогда, но похоронили ее именно те, на кого марксисты всегда возлагали особые надежды.

Немецкие коммунисты вновь выводят людей на демонстрацию. Вот только вооружить их нечем – с армией договориться не смогли. Вместо пистолетов и винтовок манифестанты держат в руках плакаты «Братья, не стреляйте!». В пригороде Берлина формируется сводная колонна правительственных войск. Около 3000 солдат – но больше и не нужно. Они вооружены и полны решимости не допустить в Германии повторения русской «каиновой мясорубки».

11 января 1919 года наступает кровавая развязка. Используя пушки и пулеметы, войска подавляют восстание с такой жестокостью, что перед ней меркнет даже история Парижской коммуны. Пленных революционеров ставили к стенке и расстреливали – осколки черепов и кусочки мозговой ткани разлетались в разные стороны. Скоро дошла очередь и до идеологов германской коммунистической партии. Люксембург и Либкнехт были обнаружены, избиты до потери сознания прикладами винтовок и убиты выстрелами в голову. Такова цена ошибки в момент революции.

К. Либкнехт, один из лидеров германских коммунистов

Незадолго до смерти лидеры КПГ успели проанализировать причины своего провала. Либкнехт выделил три основных момента: солдаты не поддержали восставших, не было сильных руководителей, германский обыватель оказался на стороне буржуазии. Справедливые замечания, не поспоришь. Но без ответа почему-то остается главный вопрос: а кто в этом виноват? Я понимаю, что с мертвого Либкнехта не спросишь, но давайте спустя без малого 100 лет подумаем о каждом из этих пунктов без привычных идеологических клише.

Солдаты не поддержали восставших. Огорчительно, согласен. А кто в этом виноват? Почему агитаторы КПГ не работали по схеме своих старших братьев из РСДРП(б)? Легко сожалеть, что армия оказалась против, не делая при этом ровным счетом ничего для того, чтобы она была с тобой в ключевой момент революции. Не говоря уже о том, что прусское офицерство (как, кстати, и русское) традиционно оставалось вне политики. И было верхом наивности ожидать, что непонятно ради чего оно изменит собственным принципам.

А между тем лидер российских большевиков сразу максимально точно обозначил причины краха революции в Германии. У немецких рабочих не было настоящей революционной партии.