Оскар Пио - Жизнь римских императриц. Картины из жизни римского общества

Юстиниан умер в 565 году, не оставив потомства. Его пять племянников явились претендентами на трон. Между ними Юстин, как самый ловкий интриган, сумел заслужить расположение Феодоры, которая назначила его министром двора и дала ему в жены свою племянницу Софию. Эту принцессу все уважали за ее добродетели, но ненавидели за надменный характер. Когда умер Юстиниан, сенаторы, согласно завещанию покойного, провозгласили Юстина Августом, и он был торжественно коронован константинопольским патриархом. Умная и крайне тщеславная императрица София не замедлила забрать в руки своего слабого мужа. Непомерное тщеславие и чудовищная жадность этой императрицы были причиной больших несчастий для государства, в особенности для Италии. Еще покойный император Юстиниан, желая очистить Италию от готов, послал туда евнуха Нарзета. Несмотря на свои 80 лет и на то, что в продолжении своей долгой жизни он занимался лишь присматриванием за женщинами, Нарзет, как главнокомандующий показал себя истинным героем. Прибыв в Италию чрез Иллирию и Венецию, он атаковал готского короля Тотила близ Джубии, разбил наголову его войско и убил его самого; преемника его Теия постигла та же участь. Затем, разбив всех остальных варваров, Нарзет окончательно очистил Италию от иностранцев. Императрица София, жадная до денег, склонила своего мужа отозвать Нарзета из Италии в Константинополь и приказать ему доставить все сокровища, взятые им у варваров. На это распоряжение Нарзет отвечал, что прислать деньги в Константинополь значить лишить Италию средств к обороне. «Что же касается до сокровищ, находящихся в моих руках — добавлял евнух — то я дам об них самый подробный отчет». Императрица не удовлетворилась этим ответом, напротив, разгневалась. Придворные куртизаны, всегда завидующие успеху каждого, уверили ее, что Нарзет хочет отделиться и самостоятельно царствовать в Италии. София послала к Нарзету чиновника с таким повелением: «Возвращайся без всяких объяснений. Я тебя назначаю присматривать за моими женщинами — вот для тебя самая подходящая должность. Чтобы иметь право командовать войсками и управлять провинциями, надо быть мужчиной». На это приказание Нарзет сказал посланному: — «Ступай и доложи твоей государыне, что я ее прикрою таким покрывалом, сорвать которое она не будет в состоянии». На другой же день он отослал все сокровища лангобардам и приглашал их опять занять Италию. Лангобарды под командою короля Альбоина не замедлили явиться и в самом непродолжительном времени окончательно отняли Италию от Византии. Осталась только Равенна, именующаяся и в наше время Романией. В последние годы своего царствования Юстин, постоянно боявшийся нападения готов, окончательно впал в детство. Императрица предложила ему взять себе в помощники и наградить титулом Цезаря всеми уважаемого генерала Тиверия. Он командовал императорской гвардией и за свои достоинства был очень любим солдатами и народом. Но это последнее не было причиной просьбы Софии, — она влюбилась в молодого и красивого генерала Тиверия и мечтала после смерти мужа разделить с ним власть. Юстин исполнил совет жены, собрал сенат и духовенство, надел на Тиверия императорскую мантию, назвав Константином, и сказал:

— Не я тебя короную, но Господь Бог; уважай императрицу; до сих пор она была твоей государыней — теперь сделалась твоей матерью.

С этого дня Тиверий управлял государством именем Юстина. Перед смертью Юстин провозгласил Тиверия императором в присутствии сената и духовенства и приказал патриарху короновать его. Смерть мужа наполнила великой радостью сердце тщеславной Софии. Она ждала того блаженного момента, когда наденет корону на свою голову, но ошиблась в расчете. В ту самую минуту она увидала прелестную молодую женщину, по имени Анастасию, которая была законной женой Тиверия, о чем София не знала. Анастасия, сопровождаемая двумя девочками, плодом тайного брака Тиверия, выступила вперед и была торжественно коронована. Тиверий ее нежно обнял, между тем как его министры разбрасывали деньги ликующему народу. Удар был неожиданный и чересчур сильный, — София удалилась в страшном гневе. Напрасно Тиверий силился ее успокоить, говоря, что она сохранит за собой титул императрицы, что будет занимать один из лучших дворцов, что может получить сокровища, какие пожелает — ничто не помогало. Разочаровавшись в любви, как и в своих честолюбивых планах, вдовствующая императрица приняла поступок Тиверия, как кровную обиду, и ничего не хотела слышать. До крайности озлобленная, она в душе поклялась отмстить неблагодарному. Не желая откладывать на долгое время своего намерения, София обратилась к генералу Юстиниану и просила его устроить заговор против Тиверия, обещая за это Юстиниану возвести его на трон. Когда Тиверий по делам должен был выехать на несколько дней из Константинополя, София, Юстиниан и их сообщники старались возмутить гвардию; но Тиверий, предупрежденный вовремя, возвратился в столицу, и план заговорщиков был разрушен. Тиверий тотчас же приказал арестовать Софию и отобрать у нее все ее сокровища; остальных же заговорщиков, чтобы дать им возможность скрыться, он на некоторое время оставил в покое, — благородный Тиверий не хотел проливать крови даже своих врагов. Глава заговора, генерал Юстиниан, глубоко раскаялся в своем поступке и принес императору повинную. Тиверий, выслушав его, сказал:

— Я предпочитаю сохранить для империи достойного генерала, чем уничтожить моего личного врага. Прошу тебя занимать по прежнему твой важный пост. В вознаграждение за это я буду надеяться на твою дружбу в будущем.

Вдовствующая императрица София была удалена из императорского дворца и несколько лет спустя умерла.

От 582 по 632, в продолжении полустолетия, в года царствования Тиверия II и Ираклия, восточной империи, потерявшей западные провинции, угрожало нашествие с юга и потеря также и восточных провинций. Император Ираклий, энергично защищавший границы от персов, не мог предвидеть, что уничтожение империи произойдет от массы последователей пророка Магомета. Первая жена Ираклия была Евдоксия, от которой он имел сына Константина. По смерти Евдоксии, он влюбился в свою племянницу Мартину и решился жениться на ней. Патриарх очень восставал против этого союза, тем не менее свадьба состоялась. Мартина родила сына, по имени Ираклиона. Так как сын Евдоксии вырос, то и получил титул Августа; Мартина непременно хотела, чтобы и ее сын получил тот же титул. Старый ее муж, никогда ни в чем не отказывавший своей молодой жене, исполнил ее желание, и сын Мартины также был назван Августом. Ираклий, проживший еще два года, в своем духовном завещании объявлял обоих сыновей наследниками империи и приказывал им повиноваться императрице Мартине и почитать ее как мать. Мартина была чрезвычайно честолюбива. Только что умер Ираклий, она вышла к народу с короной на голове и со скипетром в руках, прочла духовное завещание покойного императора и объявила, что в виду его воли, выраженной в завещании, оба брата отныне будут управлять империей под ее покровительством. Мартина рассчитывала на восторженные крики толпы; но вышло совсем наоборот: отовсюду послышались недовольные крики, «Теперь, когда Персию наводнили арабы — кричал народ — не время женщине управлять государством; надо, чтобы мужчина сосредоточил в своих руках власть». Услыхав эти речи, Мартина надеялась, что народ изберет правителем ее сына, но и тут она ошиблась. Народ провозгласил императором старшего, сына Евдоксии. Мартина со срамом должна была сойти с трона. Константин III, избранный единственным властителем, царствовал только три месяца. Его внезапную смерть приписали Мартине, будто бы отравившей молодого императора. Хотя и не было явных доказательств такого обвинения, но оно имело много вероятия. Однако, по смерти Константина III не сын Мартины был провозглашен императором, а сын Константина III. Вспыхнуло восстание; Мартина не хотела расстаться с властью и послала гвардию против народа, но в конце концов была побеждена и уступила. Новый император Костант и его министры приказали арестовать Мартину и ее сына Ираклиона, обвинив их в посягательстве на жизнь Константина. Сенат приговорил Мартину к отрезанию языка, а Ираклиона к отрезанию носа; потом они были отправлены в ссылку и кончили свое печальное существование вдали от столицы, где-то в глухой провинции.