Теодор Моммзен - История римских императоров

В Нижней Германии не было никаких подобных укреплений; в Верхней Германии они существовали, но тоже не образовывали единую и непрерывную линию. Нужно различать двойную линию: укрепления Тауна у Висбадена и укрепления в Бадене. Тацит изображает в своей написанной в первые месяцы правления Траяна «Германии» (с. 29) Баден как составную часть Империи. В «Анналах» есть сведения о земляном вале у Aquae Mattiacae * (Висбаден) при императоре Клавдии, 330 который, правда, просуществовал недолго. В «Истории» (IV 37) говорится, что ко времени восстания Цивилиса маттиаки совершили нападение. Плиний 331 повествует в своей «Германии» о Маттиакских водах, под которыми он всегда подразумевает свободную, не подчиненную римлянам область. Маттиакские воды — это теплые ключи у Висбадена. [MH. II 130] Эти земли, определенно, были свободными еще при Веспасиане: extra veteres terminos imperii Romani, — говорит Тацит в «Германии». 332 Так что эти земли, без сомнения, уже при Домициане были подчинены, чем подтверждается успех в войне с хаттами. Тацит умалчивает его имя из ненависти, с какой он вообще относился к Домициану. Такое завоевание привлекало римлян, с одной стороны, из-за теплых ключей, обладанию которыми они придавали большое значение (не только здесь, но и в Баден-Бадене), а с другой стороны, по стратегическим причинам: эта область была внешней землей важного в этом плане Майнца! Кастель уже принадлежал римлянам, но завоевание Висбадена было полезным расширением в лежащие по ту сторону земли. Построенную тут же линию укреплений легко определить: к ней относились Зальбург по ту сторону Тауна у Хомбурга и ряд крепостей.

Итак, если это является результатом войны с хаттами, то в упомянутом месте у Фронтина 333 речь все-таки ведется о 120-мильной протяженности лимеса. Для такой протяженности здесь недостает пространства, следовательно, сюда можно отнести выражение «agri decumates». **

Тацит в уже упомянутом месте 334 пишет: «были созданы пограничные линии, гарнизоны были продвинуты вперед», — они предстают как часть провинции. Однако он снова ни слова не говорит о том, кто их присоединил; так что и в этом случае мы имеем все основания полагать, что это был Домициан. Если бы это был кто-то другой [MH. II 131], то Тацит назвал бы его. Но что значит «agri decumates»? Прежде всего такое выражение, как это, создает трудности: это очень необычная форма. Primates, как кажется, имеет совсем иное значение. Кроме того, это слово встречается только у Тацита; мы толкуем его как «десятинные поля», земли, которые десятую часть дохода отдавали в качестве налога. Это был крайне необременительный налог: обычно он составлял пятую или седьмую часть. То, что подать была небольшой, можно понять, поскольку земли находились в почти незащищенной области, и опасность опустошения была велика. Так что можно было бы предположить, что правительство этих земель, которое хотело избежать риска, могло бы за небольшой налог сдавать пашни в аренду. То, что отсутствовало описание народов этой области и что для нее был избран такой вид налога, проистекает из незаселенности местности, в которой не было никакого населения, кроме всякого сброда из галлов (levissimi quique Gallorum). Но так же легко это странное слово может быть ошибкой автора. 335

Домициан не был героем, но он был очень разумным администратором, а изменение и охранение германской границы было главным образом административным актом. Limes не был vallum. Римляне различали лимес и берег реки (limes и ripa), они говорили о milites riparienses и limitenses [MH. II 132]. Таким образом, limes — это граница, где проявленное мастерство положительно сказалось на обороноспособности. Какие из построек лимеса относятся к правлению Домициана, какие — к его преемникам, вплоть до императора Марка, этого мы не можем сказать определенно. Надписи немногочисленны и датируются не очень древними числами; это не то что в Англии, где по надписям мы можем прочитать большую часть истории стен. На самих укреплениях ничего подобного вообще увидеть нельзя. Все-таки для нас немцев эти сооружения представляют значительный интерес, а потому было бы уместно заняться более точным их исследованием. Фронтин со своими 120 милями (см. выше) очень хорошо сочетается с укреплением agri decumates, если только при такой чудовищной неопределенности можно говорить о «сочетании». Исходный и конечный пункты нам неизвестны. Карта Киперта дает хорошее представление обо всех существующих сооружениях.

Лимес начинается у Регенсбурга. 336 Внизу Дунай являлся достаточным прикрытием, наверху, напротив, в нем как в защите необходимости не было. От Регенсбурга лимес, извиваясь и изменяясь под всевозможными углами, доходит до Аалена 337 — эта часть, предположительно, работа Домициана — и под острым углом упирается в галльский 338 лимес. Изначально линия не могла так проходить; она абсолютно не соответствует местности. В отношении limes Raeticus мы должны принимать во внимание два сооружения. Первоначально пограничный вал, возможно, шел от Гюнцбурга на Дунае. В римскую эпоху Гюнцбург и Лаутлинген были важными пунктами. 339 — От нижнего Майна [MH. II 133] до Хомбурга существовали различные линии.

Военный характер сооружения состоял не в vallum, а в разбросанных крепостях. Фронтин тоже недвусмысленно говорит об этом. Теперь к vallum в Британии, вероятно, тоже были добавлены кастели, но здесь все же дело обстоит иначе. Там главным был вал, из-за которого возвышались кастели, здесь, как утверждает также Дункер, 340 один из лучших знатоков укреплений линии Майна, главными были кастели, при этом не исключается, что они были между собой связаны. Но там, где, например, возможно было следовать по реке, связь отсутствует, как между Мильтенбергом и Ханау на Майне. Здесь мы можем наблюдать еще ряд кастелей. От Лорха, с другой стороны, отходит линия валового укрепления длиной в 50 миль через горы и долины прямиком на север до Фрейденберга на Майне. Совершенно прямой вал, сооруженный для обороны, теперь вызвал бы только насмешки военных: для этой цели он невыгоден. Так что нам стоит подумать о другой его функции. Подобная насыпь идеально подходит на роль маршевой и сигнальной линий для передачи команды огнем. Подобная сигнальная линия могла быть очень важна в случае вторжения неприятеля. Где-то в другом месте, при других условиях сооружение тоже было другим. Однако нет ничего ошибочнее, чем искать в этом лимесе единый военный замысел в том виде, в каком он, конечно, существовал в британском сооружении и последовательно проводился в жизнь. Возможно, у Тауна существовал вал, Майн, напротив, уже сам по себе был границей, затем, вероятно, следовал ряд кастелей, как того требовала местность. Ведь укрепление не сооружалось [MH. II 134] одним махом. Эринген назывался vicus Aurelius, т. е. был сооружением Марка Аврелия. Беннинген своим созданием восходит к Пию, ко времени которого относятся надписи. 341