Михаил Мягков - Легендарные полководцы древности. Святослав, Олег, Добрыня

Святослав Игоревич на памятнике «Тысячелетие России».

За Волжскими походами 964–966 гг. последовали два Дунайских похода Святослава в 967–971 гг. В ходе их Святослав пытался создать огромное русско-болгарское царство с центром в Переславце на Дунае, которое в геополитическом плане могло стать серьезным противовесом Византийской империи на Юго-Востоке Европы. Поэтому не удивительно, что Второй Дунайский поход Святослава (969–971) вылился в открытое столкновение Руси и Ромейской империи. В ходе Дунайских экспедиций Святослава у Руси возникли проблемы с печенегами. Разгром Хазарии способствовал тому, чтобы племена этого тюркского народа, не знающего государственности, окончательно утвердились в приграничных с Русью степях.

В 968 г. печенеги уже осаждали Киев. С помощью северян во главе с воеводой Претичем киевляне отбились, а позже печенегам нанес поражение спешно вернувшийся с Балкан князь Святослав. Осада печенегами Киева вызвала неудовольство княгини Ольги, киевских бояр и горожан. Для лучшей защиты подвластных Киеву территорий Святослав после смерти матери в 969 г. посадил своих сыновей в главных, по его мнению, на тот момент центрах: Ярополка – в Киеве, Олега – у древлян в Овруче, Владимира – в Новгороде. В дальнейшем это привело к междоусобной войне братьев, а тогда, устроив так Русь, оплакав и похоронив мать, Святослав умчался опять к Дунаю. Для Руси Второй Дунайский поход 969–971 гг. закончился поражением. Святославу пришлось отказаться от претензий на Дунайскую Болгарию. Эта страна на время фактически утратила независимость и попала под контроль Константинополя. Последний заключил с Киевской Русью мир и выплатил Святославу своего рода «откупное» – дань. При возвращении на Русь, Святослав погиб в бою с печенегами на днепровских порогах в 972 г.

Н. Овечкин. Последний бой Святослава над Днепровскими порогами в 972 году. Диорама (фрагмент).

Все историки признают Святослава Игоревича великим полководцем эпохи раннего русского Средневековья, однако при оценке его как государственного деятеля мнения специалистов расходятся. Одни видят в князе великого политика, пытавшегося создать уже в X в. обширную Русскую империю, контролирующую земли от Балкан, Поволжских и Причерноморских степей до Северного Кавказа. Для других – Святослав талантливый военный вождь, которых немало знала эпоха Великого переселения народов и эпоха «варварских королевств». Для этих вождей война, военная добыча и военная слава были образом жизни и пределом их помыслов. Оба этих подхода к анализу свершений князя Святослава не отрицают, что его военные достижения значительно расширили известность Древнерусского государства и укрепили его авторитет как на Востоке, так и на Западе.

В нашем дальнейшем рассказе мы сосредоточимся на военной истории. Завершая же краткую справку о княжении Святослава в целом, сообщим о круге источников, на базе которых ученые реконструируют деятельность этого киевского князя. Из отечественных источников – это прежде всего «Повесть временных лет» (Ипатьевская и Лаврентьевская редакции). Из зарубежных – История византийского автора второй половины X в. Льва Диакона, которая дошла до нас в составе сочинения византийского ученого конца XI – начала XII вв. Скилиция. Также следует упомянуть еще два византийских свидетельства: Историю Кедрина и Анналы Зонары. Дополнительными источниками являются сообщения арабских, хазарских и западноевропейских авторов. Определенную роль для воссоздания впечатления от походов Святослава на современников играет фольклорный эпический материал, такой как древнерусские былины и скандинавские саги.

Детство и ранняя юность Святослава прошла в дружинной среде. Он был, по сути, воспитанником своей дружины. Известно и имя его «кормильца» – Асмуд. Судя по имени, это был варяг, как и другой видный воевода – Свенельд. Последний являлся главой киевской дружины при четырех правителях: князе Игоре (912–945), регенте княгине Ольге (945–969), князе Святославе (945–972), князе Ярополке Святославиче (972–980).

Наличие варяжских воевод при дворе киевских князей в IX–XI вв. было обычным делом. Со времен призвания Рюрика выходцы из Скандинавии являлись на Руси наемными воинами, служили княжескими посланниками в дипломатических, судебных и торговых делах, могли сидеть наместниками в отдельных областях Киевской Руси наряду с представителями восточнославянской племенной знати (нарочитой чади). Помимо варягов, в личную дружину киевских князей входило много представителей племени полян, чьим племенным центром в свое время являлся Киев. Однако были в дружине и воины из других восточнославянских племен (северян, древлян, ильменских словен и пр.), а также финно-угры («чудины») и представители иных этносов Восточноевропейской равнины и окрестные страны. В X в. ценились храбрость и воинское искусство, а социальные различия еще не так сильно разделяли население страны. Не случайно в первом письменном законодательстве Руси – «Русской Правде» – за убийство свободного горожанина или крестьянина-общинника полагался тот же штраф (вира в 40 гривен серебра), что и за жизнь «отрока», т. е. рядового члена княжеской дружины. Наиболее были распространены ромбовидная киевская гривна, вес которой колебался вокруг 90 г серебра, и более палкообразная новгородская гривна весом около 200 г серебра.

Упомянутые военные учителя юного князя Святослава Асмуд и Свенельд, конечно, не были рядовыми дружинниками («отроками, мечниками, гриднями, детскими» и т. д.). Они относились к старшей дружине («княжеские мужи», «бояре» – по одной из версий, происхождение термина «боярин» связано со славянским словом «бои»). Старшую дружину составляли воеводы и советники князя. Князь отправлял их послами. Назначал своими наместниками в подвластные ему земли. В отличие от родоплеменной знати («нарочитой чади»), которая была связана с землей и общинами, старшая дружина была связана именно с князем. В князе, как источнике верховной центральной власти, мужи и бояре видели источник своих благ и социального могущества. Со времен внука Святослава – князя Ярослава Владимировича Мудрого – жизнь представителя старшей дружины охраняла вира в 80 гривен серебра.

Со своими мужами и боярами правитель держал «думу», т. е. советовался по важнейшим внутренним и внешнеполитическим делам. В IX–XI вв. совет с дружиной (и старшей, и младшей), как и спонтанно, в минуту опасности, собираемое вече (городское или в масштабах войска, куда, кроме княжеской дружины, входили «вои» ополченцы) являлись ограничителями княжеской власти во времена Киевской Руси. Одновременно советы с дружиной и вече являлись способом налаживания социального компромисса в древнерусском обществе, который, в свою очередь, служил прочной опорой новорожденной государственной власти.