Константин Звонарев - Агентурная разведка. Книга вторая. Германская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг.

В другом случае старший писарь одного штаба неожиданно получил из Германии письмо со вложенными 25 рублями "на расходы" и с просьбой прислать по указанному адресу "всякую дрянь, бросаемую офицерами в корзины".

Известен также случай, когда в мае 1914 года некоторые старшие врачи русской армии получили от "русского профессора" одного из германских университетов письма следующего содержания:

"Господину старшему врачу.

Уважаемый коллега!

За свое долголетнее пребывание за границей мне нередко приходилось слышать от немецких профессоров-клиницистов и старших врачей городских больниц, госпиталей и лазаретов, совершенно превратное мнение о постановке русского больничного дела. Здесь за границей очень мало знают Россию и поэтому неудивительно, что о нашей медицинской науке и постановке у нас врачебно-санитарного дела, как в казенных, так и в общественных учреждениях, здесь имеет поверхностное и неправильное представление.

Чтобы помочь немцам разобраться и познакомиться с медицинской стороной русской общественности, я изъявил согласие прочитать посвященный этой теме доклад на предстоящем конгрессе "немецкого общества городской и общественной медицины", в члены правления которого я недавно избран.

Желая осветить этот вопрос в своем докладе возможно более всесторонне я, к сожалению, живя за границей, лишен всякого фактического материала, и это обстоятельство тем сильнее дает себя чувствовать, что большинство больниц России заслуживает должного внимания, благодаря своей образцовой, широко-гуманной постановке лечебного дела.

Поэтому обращаюсь к вам, многоуважаемый коллега, с покорнейшей просьбой сделать распоряжение о том, чтобы мне прислали имеющиеся у вас материалы и данные, относящиеся к истории развития больничного дела вообще и вверенного вам учреждения в частности.

В связи указанной целью меня особенно интересуют вопросы:

На сколько кроватей устроена ваша больница? и т. д…" Затем следует еще девять вопросов, выяснявших вместимость и оборудование больниц, после чего прибавлено:

"Если в вашем распоряжении имеются годовые отчеты, докладные записки, сборники и другой печатный материал, а также планы и фотографические снимки вашей больницы, то я был бы очень благодарен за присылку их вместе с вашим любезным ответом на поставленные вопросы".

Когда же этим делом заинтересовалась контрразведка, то оказалось, что этот "профессор одного из германских университетов" ни кто иной, как офицер германской разведывательной службы, у которого в отчете оказался пробел о постановке врачебного дела в России…

Мнение германского министра о маскировке агентов. — Каждый агент должен иметь подходящее занятие и завоевать общественное расположение. — Рассказ П. Кропоткина. — Обучение агентов специального назначения. — Сохранение тайны находится в обратном отношении к числу лиц ее знающих. — Система оплаты агентов. — Размеры оплаты. — Инструкция по собиранию и доставления сведений. — Собирание общеизвестных сведений и слухов. — Специальные собиратели базарных слухов. — Гибкость агентурной сети. — Расправа с агентами, вышедшими из повиновения.

Завербованным тем или иным способом агентам ставилось непременным условием, чтобы каждый из них прикрывался обязательно каким-либо благовидным занятием, позволявшим сказать, что он живет на добытые собственным трудом средства. Если кто-либо не мог самостоятельно создать себе такого положения, германская разведка помогала ему это сделать. Так, например, агент пристраивался к войсковой части, интересовавшей разведку, под видом булочника, колбасника, фотографа и пр. Как только в часть приезжал какой-либо инспектирующий начальник, производилось какое-либо новое военное упражнение, поверочная мобилизация и пр., такого рода агент сразу все свое внимание направлял на освещение этих событий. Стоя у своего лотка, он методично следил за всем. Другой агент в то же время помещался под благовидным предлогом где-либо у полотна железной дороги, усердно считая проходящие поезда; попивая пиво со стрелочниками и другими низшими агентами дороги и в дружественной беседе выяснял интересовавшие его разные технические вопросы.

Эти приемы маскировки германской агентурной службы обоснованы одним из бывш. германских министров внутренних дел — Путкаммером, в следующих словах:

"Надо требовать, как условие приема в постоянные шпионы, — обязательств для всех держать по их выбору какую-нибудь лавочку, по внешности вполне отвечающую торговым или других потребностям той местности, куда каждый из них командирован на жительство.

Всякое такое дело, будь это какая-нибудь бухгалтерская или комиссионная контора по посредничеству или продаже земли, наконец, просто мелочная лавочка, кофейная, ресторан, гостиница или страховая контора… все это должно быть солидно и комфортабельно поставлено и обставлено.

Никогда не следует упускать из виду, что наши агенты всегда должны на месте своей деятельности внушать доверие всеми внешними признаками своей буржуазной жизни.

Они должны подкупать в свою пользу общественное мнение, оказывая услуги всякого рода центрам, группам и обществам, должны завоевать себе общественное расположение, дабы быть везде хорошо принятыми, быть у всех на виду и таким образом обо всем целесообразно осведомлять по службе" [3] См. Поль Лянуар. — "Немецкое шпионство во Франции". 1910 г. .

П. Кропоткин [4] См. П. Кропоткин. — "Записки революционера". Том И. Изд. Политкаторжан рассказывает следующий случай. Во время нахождения Кропоткина в одной французской деревне, туда явился веселый странствующий фотограф. Он завел дружбу со всеми, снимая всех даром и ему разрешили снять не только тюремный двор большого тюремного здания, но даже и камеры. Сделав все это, он отправился в город, тоже на восточной границе Франции. Здесь его арестовали и нашли на нем компрометирующие военные документы. Оказалось, что тюремное здание интересовало германский Генеральный штаб с точки зрения возможности использовать его в военное время под казармы или склады.

Деятельность агентов всегда сопряжена с громадным риском и для удачного выполнения поставленных задач от них, кроме наличия прирожденных способностей, требуется известная подготовка. Поэтому-то каждому вновь завербованному агенту руководители германской агентурной службой вначале ставили одну-две самостоятельных задачи, обычно не представлявшие больших затруднений при исполнении и, в случае обнаружения испытуемым лицом пригодности к агентурной работе, ему затем преподавались сведения в пределах, необходимых для его будущей работы и сообразно специальности, на которую его предназначили. Длительность подготовки и разнообразие преподаваемых сведений зависели от будущей специальности данного лица. Так, например, известный германский разведчик доктор Гревс рассказывает, что он "в течение пяти месяцев усердно проходил курс специального обучения. День за днем, неделя за неделей зубрил всевозможные предметы, необходимые для успешной работы в тайной агентуре. Главных предметов было четыре: топография, тригонометрия, морское строительство и черчение".