Константин Звонарев - Агентурная разведка. Книга вторая. Германская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг.

….Разведывательные и подготовительные работы привели к результату, что мы имеем сплошную цепь русско-подданных постоянно оплачиваемых агентов, которая протягивается от границы через Варшаву — Белосток — Гродно — Вильно — Динабург (Двинск) — Ригу до Ревеля и которая, в случае войны, при помощи условных торговых телеграмм и писем, адресованных нашим пограничным агентам, будет сообщать нам о каждом передвижении русских войск…"

Подписан "документ" начальником большого Генерального штаба генералом-от-инфантерии Ф. Мольтке.

Далее следует приписка и подпись самого Вильгельма:

"Настоящее, по моим приказам составленное, распределение немецких сухопутных и морских вооруженных сил мною утверждается, и большой Генеральный штаб, военное министерство, морское министерство и мой военный кабинет уполномочиваются внести необходимые изменения в существующие планы".

Мы уже указывали, что стиль и дух этого "документа" какие-то странные, непривычные в официальных совершенно секретных серьезных документах. Указание на агентурную сеть против России с подробностями о подданстве агентов и способах связи с ними в случаи войны, — по нашему мнению, являются явными доказательствами того, что "документ" ложный.

Самая суть этого документа — общее количество выставляемых в случае войны Германией войск, — как будто бы была близка к истине. Но иначе это и не могло быть, ибо в противном случае противник, сопоставляя разные официальные статистические данные, легко установил бы дезинформационную суть "документа". Что противник начнет проверку "документа" именно с цифр, — германская разведка прекрасно учла, ибо в данном случае это одна из важнейших возможностей установить истину. Как мы ниже увидим, русский Генеральный штаб именно с этого и начал.

Интересно проследить, каким образом "документ" попал в руки русского Ген. штаба.

Немцы подослали своего агента с этим "документом" к русскому военному атташе в Берлине. Агент согласился оставить "документ" на очень короткий срок, но все же вполне достаточный для того, чтобы отвезти "документ" в Петербург и сфотографировать. Так и было сделано. "Документ" в подлиннике был привезен в Петербург, за ночь сфотографирован в топографическом отделе Ген штаба, и подлинник отправлен обратно в Берлин.

Агент объяснил наличие "документа" в его руках тем, что на съезде корпусных командиров, созванном с целью охладить воинственный пыл Франции, Вильгельм роздал его корпусным командирам и инспекторам, а от одного из них "документ" попал на некоторое время в руки агента.

Русский военный атташе сторговался с агентом следующим образом: за "документ" уплачивается 25.000 рублей, из коих 10.000 руб. должны быть уплачены по доставке "документа" в Петербург, а остальные 15.000 руб. — по возвращении документа в Берлин. Видимо, военный атташе боялся провокации со стороны агента и поэтому распределил таким образом уплату денег, полагая, что, не получив всей суммы, агент на провокацию не пойдет.

Ознакомившись с "документом", начальник русского. Ген. штаба ген. Палицын признал его ложным и категорически отказал в уплате агенту остальных 15.000 рублей. Агент начал писать слезные письма и требовать денег. Тогда, по настоянию ген. — квартирмейстера, — ген. Алексеева и 2-го обер-квартирмейстера — ген. Борисова, доказавших, что несоблюдение обещаний и неточность в отношении агентов пагубны в деле разведки, ген. Палицын согласился уплатить еще 3.000 рублей [121].

Проверка "документа" производилась следующим образом.

Во-первых, кинулись в министерство иностранных дел и установили по находившимся там документам, что подписи Вильгельма и Мольтке на купленном "документе" — настоящие.

Во-вторых, ген. Борисов засадил капитана Златолинского на три месяца за разные германские статистические сборники и установил лишь следующую незначительную разницу в общей численности германской армии:

По подсчету кап. Златолинского к 1 января 1909 года в германской армии должно было состоять на действительной военной службе 521.000 чел. и в запасе 4.869.200 чел., а всего 5.390.200 чел.

В купленном "документе" было всего показано 5.088.350 чел., но "бойцов с оружием". А поэтому ген. Борисов предполагал, что разница в 301.850 чел. является вполне понятной, тем более, что 5.088.850 чел. показаны к сентябрю 1908 года, а 5.390.200 чел. — к 1 январю 1909 года.

Таким образом, два возможных приема проверки как будто бы подтвердили подлинность "документа".

Но ген. Борисов на этом не успокоился. Он обратил также внимание на форму, стиль и дух "документа" и нашел, что"…он (документ) очень интересен для нас. За подлинность его, по моему мнению, можно ручаться. Составлен он очень серьезно и с истинным воинским взглядом и воодушевлением, к сожалению, не принятым в наших сухих, формальных официальных распоряжениях…"

Наконец, "документ" с большой помпой преподнесли французам, как своим будущим союзникам. Французы посмотрели, почитали и заявили, что "документ" этот — подложный.

Тогда ген. Борисов решился на следующую "хитрость". Он под видом разбора книги ген. Фалькенгаузена написал статью, использовав для этого данные "документа", и поместил ее под названием "По стратегии" в "Русском Инвалиде" (от 28/I 1909 г. № 22) в надежде, что немцы какой-либо неосторожностью выдадут себя. Тило фон-Трот статью Борисова перевел на немецкий язык и под заглавием "Русское суждение о книге Фалькегнаузена "Нынешняя большая война" напечатал ее 18 марта 1909 г. в журнале "Militar Vochenblatt" без каких-либо замечаний, вопросительных знаков и комментариев.

Значит — эта хитрость ген. Борисова не удалась.

Однако, ген. Борисов как будто бы укрепился в своем мнении о подлинности документа. Он написал доклад начальнику Ген. штаба и предложил переделать план завертывания русской армии в том направлении, чтобы всю русскую армию сосредоточить на австро-венгерской границе, оставив на германской границе не более 3-х корпусов. Характерно, что ген. Палицын и ген. Алексеев в принципе не возражали против предложения Борисова, но решили отложить это до составления нового расписания…

Сейчас посмотрим, в чем же заключалась "соль" этого ложного документа.

Согласно ложному плану, на второй день по объявлении войны, германский верховный главнокомандующий прибывает в главную квартиру — в Страсбург, т. е. на левый фланг германской армии. Фактически же, по окончании развертывания главных сил, германская главная квартира была переведена из Берлина в Кобленц, т. е. на правый фланг германских армий, совершавших поход через Бельгию.

Согласно ложному плану: на правом фланге развертывается 2 армии или 43 % всех войск, фактически же там были развернуты 4 армии или 57 % всех войск; на французской границе по ложному плану развертывается 2 армии или 53 % всех войск, фактически же там были развернуты 3 армии или 43 % всех войск. При этом общая численность развертываемых Германией по ложному плану войск была увеличена на 285.000 человек. (См. приложение № 1),