Вячеслав Дашичев - «Совершенно секретно! Только для командования». Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы

В свете вышеупомянутой задачи, которую нам предстоит выполнить на севере этого театра войны, а также в свете задачи, стоящей перед нами на юге, проблема Москвы по своему значению существенно отступает на задний план. Я категорически обращаю внимание на то, что все это не новая установка, она уже была точно и ясно сформулирована мною перед началом операции.

Достижение этих целей на столь гигантском театре войны возможно лишь при условии планомерного руководства, предоставляющего отдельным командующим группами армий и армиями свободу принятия лишь таких самостоятельных решений, которые не нарушают общего плана и не ставят под угрозу его выполнение.

Общий план операций ни в коем случае не должен строиться на ооновании очень часто противоречивых мнений, замыслов и расчетов отдельных командующих группами армий и армиями. Напротив, командующие всеми объединениями фронта должны действовать строго в соответствии с указаниями, определяющимися общим планом!

Отсюда вытекают следующие моменты.

На столь обширном театре войны решающих успехов можно достичь точно так же, как это было на Западе, лишь при условии сосредоточения крупных сил на тех участках, которые командование считает решающими для успешного ведения наступления и всей запланированной операции.

Этой идее соответствовало при начале кампании на Востоке четко выраженное сосредоточение основных усилий в центре фронта, не потому, что, скажем, в этом направлении предполагалось в дальнейшем достичь целей, решающих исход войны, а потому, что в этом месте было решено при любых обстоятельствах взломать фронт противника и наступать с учетом условий местности и складывающейся оперативной обстановки в северном и южном направлениях с целью смять вражеский фронт. Не существовало никаких сомнений относительно того, что после выхода на определенный рубеж — этот рубеж был первоначально определен мною примерно по Днепру — группа армий «Центр» должна была приостановить наступление с тем, чтобы повернуть танковые армии одну на юг, другую на север и содействовать скорейшему выполнению задач, стоящих перед войсками группы армий «Север» и группы армий «Юг» [334]. Оправдавшаяся в последующем развитии операций надежда, что в результате дальнейшего продвижения в центре фронта удастся разгромить и уничтожить особенно крупные силы противника, привела к продолжению этого наступления. К сожалению, в результате постановки танковым соединениям слишком удаленных целей разрыв между ними и следующими позади пехотными дивизиями был настолько значительным, что потребовались многие драгоценные недели, не давшие ничего больше в смысле уничтожения живой силы противника, а использовавшиеся лишь для того, чтобы с трудом продвигающаяся вперед пехота догнала вырвавшиеся слишком далеко вперед танковые соединения. Именно благодаря этому обстоятельству русским удалось спасти часть соединений, которые, получив пополнение, вновь стоят сегодня перед фронтом группы армий.

Если во время развертывания сил в начале кампании оказалось возможным сосредоточить на одном направлении основные силы всех родов войск, то в ходе дальнейших операций подобного сосредоточения сил при гигантской протяженности фронта, само собой разумеется, можно было достичь лишь при помощи тех родов войск, которые по всей своей сущности обладают достаточной подвижностью. А отсюда вытекают следующие положения.

1. И при дальнейшем ходе операции как в общем плане, так и в масштабе отдельной дивизии речь идет о том, чтобы правильно определить решающее направление для сосредоточения основных усилий.

2. Большая протяженность фронта не позволяет в течение короткого времени, имеющегося в распоряжении, производить переброску пехотных соединений на значительные расстояния.

3. При этих обстоятельствах для сосредоточения усилий на решающем направлении в соответствии с замыслом высшего командования можно использовать лишь такие рода войск, которые в состоянии преодолевать в течение короткого времени большие расстояния, а именно: авиацию и моторизованные соединения.

4. Поэтому моторизованные соединения и авиационные части ни при каких обстоятельствах не являются составной частью той или иной группы армий, а исключительно оперативным средством в руках высшего командования.

Я должен здесь указать на то, что эту идею и этот принцип последовательно и безоговорочно осуществляет в отношение военно-воздушных сил рейхсмаршал [335]. Одновременно я должен указать на то, что командованию сухопутных сил, очевидно, еще не удалось разъяснить командирам всех степеней эти самые идеи относительно использования моторизованных и танковых соединений и добиться их претворения в жизнь.

Данную войну на Востоке можно успешно вести лишь при условии использования моторизованных и танковых соединений, а также соединений истребительной и бомбардировочной авиации в соответствии с общими задачами данной кампании. Таким образом, они должны находиться исключительно в распоряжении высшего командования. Все остальные командные инстанции получают их для выполнения поставленных перед ними задач. Поэтому задачей командования сухопутных сил является точно так же претворить в жизнь и сделать непреложным оперативным принципом эту идею, как это уже сделал с самого начала в рамках военно-воздушных сил рейхсмаршал, который, к досаде многих критиков из рядов сухопутных войск, непоколебимо придерживался мысли, что военно-воздушные силы являются инструментом высшего командования. Ибо не может быть сомнения в том, что если бы военно-воздушные силы, вопреки мнению рейхсмаршала, придерживались бы практики, принятой в сухопутных войсках, то мы, быть может, имели бы в настоящее время в своих руках такое боевое средство, которое было бы распылено и закреплено даже за отдельными корпусами, так что оно по своей организации было бы не в состоянии выполнять задачи, поставленные перед этим видом вооруженных сил войной, уже выходящей в настоящее время за рамки одного континента.

Но даже если отвлечься от этого и предположить, что война не обязательно должна вестись в соответствии с общими планами, тогда неизбежно мы пришли бы к такому положению, когда отдельные командующие группами армий не будут получать директив верховного командования, а, наоборот, верховное командование должно будет строить свои планы, исходя из оперативных замыслов или нужд отдельных командующих группами армий или армиями.

А это совершенно невозможно.

В конечном счете это приведет к тому, что придется отказаться от испытанных принципов руководства, потому что их нельзя будет больше привести в соответствие с общей обстановкой, которая может создаться вследствие зачастую эгоистичных намерений или даже самовольных действий отдельных командующих армиями и группами армий. Это, в целом правильное, использование сил, несмотря на продолжительность подготовки, является не только гарантией успеха, но и предоставляет возможность в большинстве случаев также выиграть время. Вместе с тем неправильное использование или распыление основных сил в конечном счете приведет к тому, что для проведения операций необходимо будет затратить значительно больше времени, нежели это предполагалось раньше.