Вячеслав Дашичев - «Совершенно секретно! Только для командования». Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы

В комментариях к дневнику ОКВ один из видных историков ФРГ, Г.-А. Якобсен, поставил такой вопрос: «Имело ли верховное главнокомандование вермахта к началу второй мировой войны вообще такой план войны, в котором все политические, военные и экономические мероприятия были бы объединены, исходя из политических целей, в единую всеохватывающую стратегию и которому подчинялись бы все усилия в сфере использования людских ресурсов и материальных средств? Или немецкое руководство преследовало в той или иной мере только ближайшие стратегические цели с тем результатом, что оно, будучи захваченным динамикой событий и перспективой достижения конечной цели, volens nolens оказалось почти в безвыходной ситуации?».

И вот как Г.-А. Якобсен ответил на этот вопрос: «Несомненно, одной из многих ошибок Гитлера, не говоря уж о моральной стороне способов его действий, является то, что он проводил «политику риска», которая заключала в себе как следствие войну. Но когда в 1939 г. возникла война, у Германии не оказалось плана войны, общей стратегической концепции, в которой разумно согласовывались бы между собой политический смысл, средства и военная цель. Правильнее будет сказать, что Гитлер непрерывно составлял частные планы ad hoc... Возможно, у него и было нечто вроде ближних и дальних целей , ибо с 1939 г. он постоянно сосредоточивался на решении непосредственно тех задач, которые возникали перед ним. Хотя выполнение этих задач и означало с точки зрения дальней цели иногда логический шаг вперед, но, делая его, он отнюдь не всегда достаточно ясно сознавал, какие последствия это будет иметь для политики в дальней перспективе. В конце концов он вынужден был бороться за свою дальнюю цель, не добившись ближних целей. Так из войны на один фронт вскоре возникла войнана несколько фронтов , пока наконец война на много фронтов не показала бесперспективность борьбы немцев». [67] КТВ OKW, Bd. I, S. 41 Е—42-Е 34

Из этих рассуждений вытекает, что, во-первых, стратегия Германии всецело определялась волею и соображениями одного Гитлера, во-вторых, не имея общего плана войны и продуманной стратегии, Гитлер всего лишь импровизировал в своих агрессивных действиях в зависимости от складывавшейся в каждый данный момент обстановки.

Рассуждения Г.-А. Якобсена весьма характерны для методологической позиции западногерманской историографии, которая отказывается выяснить внутренние пружины, политические истоки и социальную сущность стратегии командования вермахта, показать те общественные силы, которым гитлеровская стратегия служила и без которых она была бы немыслима.

Правда, Г.-А. Якобсен, как и некоторые другие историки ФРГ, признал бесспорной ту истину, что гитлеровское руководство грубо нарушило сформулированный еще Клаузевицем принцип, согласно которому политика должна строго учитывать свои возможности и ставить перед военной стратегией только посильные ей задачи (взаимозависимость цели и средств войны). Но, сделав этот правильный вывод, он стал вообще отрицать наличие у военно-политического руководства фашистской Германии всякого плана войны с вытекавшей из него целенаправленной стратегией. Крайним выражением этих неверных взглядов может служить книга американского историка А. Тейлора «Происхождение второй мировой войны», в которой вообще начисто отвергается наличие у Гитлера не только общих завоевательных планов, но и заранее установленных целей агрессии [68] A Taylor The Origins of the Second World War London, 1963 . Он уподобил Гитлера человеку, ловко использовавшему в своей политике и стратегии складывавшиеся в каждый данный момент обстоятельства.

Иных позиций придерживается видный западногерманский историк А. Хильгрубер в своем фундаментальном труде «Стратегия Гитлера, Политика и руководство войной 1940—1941» [69] A. Hi I I gr u ber. Hitlers Strategie, Politik und Kriegführung 1940—1911 Fiankfurt a/M, 1065 . Он справедливо считает, что Гитлер начал войну, имея хорошо продуманную программу завоеваний. Касаясь места агрессии против СССР в этой программе, Хильгрубер пишет: «Завоевание Европейской России для создания германской континентальной империи как базы германских мировых позиций было основной целью Гитлера, после того как он сформулировал в середине двадцатых годов свою программу... С этой исходной точки и в соответствии с основной линией всей его политики с момента «захвата власти в 1933 г», которой он придерживался, невзирая на все тактические ходы, операция «Барбаросса» 1941 г. представляется исследователю истории прежде всего как простое производное от «программы» Гитлера, а также как венец всех его предшествовавших частных решений в ходе поэтапного продвижения вперед к этой цели» [70] A H i I I g r u b e r. Op cit, S 564 . Вместе с тем Хильгрубер отмечает, что «создание германской восточной империи на развалинах Советского Союза не было «последней» целью «программы» Гитлера» [71] A H i 11 g i u b e r. Op cit., S. 565. , которая, как известно, предусматривала дальнейшую борьбу за другие континенты.

Хильгрубер делает весьма необычное для западногерманского историка признание, что «широкоидущие цели» Гитлера «частично, во всяком случае на первых этапах его внешней политики, вплоть до 1940—1941 гг., совпадали с имперскими целями старых немецких правящих кругов...» [72] Ibid , S. 567 .

Таким образом, отдельные западногерманские историки уже не могут отрицать существования у военно-политического руководства Германии оформившейся еще задолго до войны программы завоеваний, из которой вытекали конкретные задачи военной стратегии. Но, конечно, наивно и примитивно было бы ожидать от гитлеровского командования, чтобы оно уже к 1939 г. документально оформило какой-то всеобъемлющий план второй мировой войны, в котором детально предугадывались бы все этапы и направления развития агрессии и который бы строго соблюдался в последующих действиях. Но отсутствие такого единого программного документа не дает права говорить о том, что стратеги фашистской Германии не имели общей концепции войны, которой они последовательно и неуклонно придерживались. Изучение документов гитлеровского стратегического руководства позволяет прийти к заключению, что такая общая стратегическая концепция, вытекавшая из политических целей германского империализма, существовала и именно в рамках этой концепции производилась импровизация в осуществлении последовательных агрессивных актов.

В основном эта концепция сводилась к следующему.

1. Сначала ликвидация малых «буферных» стран Центральной, Юго-Восточной и Северной Европы в целях улучшения стратегических и экономических позиций Германии для борьбы против главных противников на европейском континенте — СССР, Франции и Англии.