Вячеслав Дашичев - «Совершенно секретно! Только для командования». Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы

Несмотря на большой приток новых пополнений (по тотальной мобилизации с середины 1943 г. в армию призывались уже мужчины в возрасте 60 лет), общая численность сухопутных войск на советско-германском фронте продолжала падать. С 1 декабря 1942 г. по 1 ноября 1943 г. она уменьшилась, по данным дневника ОКВ, с 3037 тыс. до 2850 тыс. человек [534]. Появились явные признаки истощения людских ресурсов. Так, в декабре 1943 г. Восточный фронт получил всего 20 тыс. человек пополнения, что покрывало лишь 10 процентов потерь [535].

В 1943 г. на советско-германском фронте была значительно надломлена и сила немецкой авиации. Она потеряла (на всех фронтах) 17 495 боевых самолетов, в то время как все их производство составило 24 807 штук [536]. «Военно-воздушные силы, — говорится в комментариях к дневнику ОКВ,— были превзойдены противником по технике и производству самолетов. Наверстать упущенное было слишком поздно. Начальник генерального штаба ВВС и штаба оперативного руководства авиацией генерал-полковник Ешоннек не видел больше никакой возможности предотвратить гибель и скорую ликвидацию этого вида вооруженных сил. 19 августа 1943 г. он покончил жизнь самоубийством» [537].

Таким образом, к концу 1943 г. фашистская Германия стала испытывать большие трудности в восполнении не только людских, но и материальных потерь, несмотря на то, что германская промышленность достигла к этому времени максимального с начала войны уровня военного производства.

Стратегическое положение фашистской Германии стало критическим в результате тяжелых поражений вермахта в период летне-осеннего наступления Советской Армии, высадки союзников в Италии, активизации антифашистской борьбы народов оккупированных стран, тяжелого кризиса в Румынии, Венгрии и Финляндии — немецких сателлитов,— а также близости высадки англо-американских войск во Франции. Даже Йодль в своем докладе перед рейхслейтерами и гаулейтерами 7 ноября 1943 г. не мог не признать крайне острой для Германии стратегической ситуации (док. № 81). «...Противник,— говорил он,— в настоящее время настолько силен на всех фронтах, что мы, несмотря на наличие более коротких коммуникаций, вряд ли в состоянии добиться большего, нежели местного превосходства. Положение может измениться, если англосаксы попытаются, кроме Италии, создать еще второй или третий фронт. Самая трудная задача, стоящая в настоящее время перед командованием, состоит в том, чтобы так распределить силы на всех театрах войны, чтобы мы могли быть достаточно сильными там, где противник будет наносить новые удары. При этом следует учесть, что мы не в состоянии в течение короткого времени перебросить подкрепления на юго-восток, в Финляндию и Норвегию, так как для этого технических средств нет».

Несмотря на отчаянное и в сущности бесперспективное положение, гитлеровская клика не отказывалась от продолжения войны. Для нее теперь речь шла о том, чтобы продлить свое существование, каких бы жертв это ни стоило самому немецкому народу. В связи с этим комментаторы дневника ОКВ отмечают, что Гитлер, «будучи слишком преисполнен сознания своей «миссии», не думал о том, чтобы своим уходом принести себя в жертву и тем самым создать Германии мало-мальски приемлемые условия для заключения мира. Эту жертву принес кайзер Вильгельм II и даже Муссолини» [538].

С точки зрения интересов германской буржуазии и милитаристских кругов, Гитлер, Геринг, Гиммлер, Геббельс, Кейтель, Йодль и другие политические и военные руководители третьей империи стали с конца 1943 г. нежелательными, ибо они являлись преградой на пути поисков мирного соглашения с союзниками и вывода Германии из войны на сносных условиях. Для этих кругов немецкой буржуазии не было другого выбора, как насильственно устранить Гитлера, олицетворявшего в своей персоне господство фашизма. Поэтому с конца 1943 г. возросла интенсивность подготовки покушения на Гитлера.

На пороге пятого года войны руководство вермахта не имело какой-либо «крупной концепции» [539]или плана дальнейшего ведения боевых действий.

Утратив окончательно стратегическую инициативу, германское командование с большой тревогой взирало на близкую перспективу борьбы на два фронта. Впоследствии Йодль признавался: «Относительно плана операций 1944 г. я могу сказать, что он фактически не существовал. Мы тщательно анализировали вопрос — где же немецкая армия может предпринять активные действия? На Западе войска находились в ожидании вторжения. Ни с одного театра войны больше нельзя было взять войска для Востока. Имелось предложение о проведении активной операции местного значения в районе Брод, но и она не состоялась» (док. № 89). Штаб оперативного руководства ОКВ в этих условиях настаивал на том, чтобы значительно усилить оборону на Западе и Юге Европы. Вскоре после поражения под Курском он предложил увеличить осенью 1943 г. число дивизий на подведомственных ему театрах войны с 84 до 116 и распределить их следующим образом: в Норвегии, как и прежде,— 13, на Западе — 52, на Юге — 20, на Юго-Востоке — 27, в центральном резерве верховного главнокомандования — четыре дивизии [540]. Для этого требовалось направить на театры военных действий ОКВ не только новые формирования, но и снять с Восточного фронта дополнительно 10 дивизий, оставив на нем 190 соединений.

Однако это были всего лишь благие пожелания. Летне-осеннее наступление советских войск в 1943 г. поставило германское командование перед необходимостью перебросить на советско-германский фронт из Франции и Италии с октября до конца 1943 г. семь танковых и пять пехотных дивизий [541]. Предложение ОКВ оказалось невыполнимым.

3 ноября 1943 г. Гитлер отдал директиву № 51 о подготовке обороны на Западе В ней говорилось: «Упорные и кровопролитные бои последних двух с половиной лет против большевизма потребовали крайнего напряжения и использования основной массы наших военных сил. Это соответствовало степени угрозы и общей обстановке. Последняя тем временем изменилась. Опасность на Востоке осталась, но еще большая вырисовывается на Западе: англосаксонское вторжение! На Востоке размеры пространства позволяют в крайнем случае оставить даже крупную территорию, не поставив под смертельную угрозу жизненные нервы Германии. Другое дело на Западе! Если противнику удастся осуществить здесь вторжение в нашу оборону на широком фронте, то последствия этого наступят в короткое время и они будут необозримы» [542]. Директива и изданные на ее основе приказы запрещали изъятие из состава войск, находившихся на Западе, соединений и боевой техники [543]и намечали меры по укреплению обороны против возможного вторжения, в том числе усиление войск новыми формированиями и вооружением.