Гастон Тиссандье - Мученики науки

Дозволено цензурою С-Петербургъ, Іюля 25 1880 года.

Съ самаго дѣтства намъ толкуютъ о завоевателяхъ, которымъ народы обязаны всѣми ужасами войны и въ тоже время ничего не говорятъ о скромныхъ труженикахъ, обезпечивающихъ обществамъ возможность пользоваться матеріальными и духовными благами. Мы хорошо знаемъ, что Ксерксъ сжегъ Аѳины, что Помпей и Цезарь пролили моря крови на поляхъ Фарсала; но намъ почти ничего неизвѣстно о жизни Эвклида или Архимеда, открытія которыхъ еще до сихъ поръ встрѣчаютъ такъ много полезныхъ приложеній въ повседневной жизни.

Однако, своей цивилизаціей мы обязаны не полководцамъ и завоевателямъ, а этимъ великимъ работникамъ всѣхъ странъ и всѣхъ временъ. Они оставили намъ въ наслѣдіе вертоградъ, который воздѣлывался ими въ теченіи многихъ вѣковъ, — мы собираемъ плоды, сѣмена которыхъ впервые были брошены ими.

«Изо всѣхъ именъ, которымъ посвящено общественное вниманіе, говоритъ Жоффруа-Сентъ-Илеръ, нѣтъ и, по истинѣ, не можетъ быть болѣе славныхъ, чѣмъ имена великихъ подвижниковъ знанія». Дѣйствительно, развѣ не имѣютъ права на нашу признательность эти герои труда, эти ученые, эти изслѣдователи, писатели, философы, завѣщавшіе намъ сокровища науки?

Сколько плодотворныхъ поучительныхъ указаній, сколько драгоцѣнныхъ примѣровъ находимъ мы въ исторіи ихъ жизни, ихъ борьбы съ невзгодами, затраченныхъ ими усилій!

Если мы желаемъ знать, какъ совершаются великія дѣянія, посмотримъ, какъ работаютъ эти люди, взглянемъ на ихъ энергію и непреклонность, которую они обнаруживаютъ.

Послушаемъ Ньютона и онъ намъ скажетъ, что онъ сдѣлалъ свои открытія, «постоянно думая о нихъ». Бюффонъ воскликнетъ: «геній — это терпѣніе». Всѣ повторятъ то-же самое. Трудъ и настойчивость — ихъ девизъ.

«Время и терпѣніе превращаютъ тутовый листъ въ шелкъ», гласитъ индійская поговорка. Ньютонъ пятнадцать разъ пересоставлялъ свою Хронологію , прежде чѣмъ нашелъ ее удовлетворительною. Микель-Анджело трудился постоянно, наскоро ѣлъ и иногда вставалъ по ночамъ, чтобы приниматься за работу. Въ теченіе сорока лѣтъ Бюффонъ ежедневно проводилъ за письменнымъ столомъ пять часовъ утромъ и пять часовъ вечеромъ. Монтескьё, говоря объ одномъ изъ своихъ произведеній, сказалъ какому-то своему другу: «Вы прочтете эту книгу въ нѣсколько часовъ, но увѣряю васъ, что трудъ, котораго она мнѣ стоила, убѣлилъ мою голову сѣдинами».

«Кто утверждаетъ, что можно сдѣлать что-нибудь безъ труда и заботы, сказалъ Франклинъ, — тотъ развратитель».

Какова-бы ни была цѣль, къ достиженію которой стремится человѣкъ, онъ не долженъ отдаваться всецѣло только работѣ; ему еще нужно стараться одержать побѣду надъ трудностями, потому-что препятствія всѣхъ родовъ заграждаютъ ему путь. Чт о бы не предпринималъ онъ, ему нужно выдержать борьбу за успѣхъ, за побѣду на аренѣ жизненной битвы. А гдѣ борьба, тамъ и опасность.

Если отважный путешественникъ устремится на завоеваніе новыхъ странъ и переѣзжая черезъ моря, черезъ цѣлыя части свѣта, станетъ расширять область географіи, изучать фауну или флору отдаленныхъ мѣстностей, то передъ нимъ возстанутъ безчисленныя опасности. На океанѣ буря преградитъ ему путь, на сушѣ люди и животныя нападутъ на него, утомленіе и голодъ сдѣлаются его спутниками. Онъ долженъ будетъ сражаться со всевозможными препятствіями.

Не мало натуралистовъ, начиная съ Плинія Старшаго и кончая Викторомъ Жакмономъ, пали жертвами желанія вырвать у природы какую-нибудь новую истину. Смерть Плинія — это въ нѣкоторомъ родѣ вѣчная исторія человѣка, подавляемаго силою стихій. Великій наблюдатель, находясь въ Миценѣ, видитъ оттуда, какъ на вершинѣ Везувія появляется дымъ, выбрасываемый вулканомъ; приказавши снарядить суда, онъ садится и направляется къ домамъ, расположеннымъ почти у самой подошвы кратера, потому-что ему хочется возможно ближе изучить величественное явленіе. Суда оказываются покрытыми дождемъ раскаленнаго пепла, температура котораго повышается по мѣрѣ того, какъ они приближаются къ вулкану; тамъ и сямъ съ шипѣніемъ падаютъ въ волны камни; устрашенный кормчій хочетъ повернуть корабль назадъ и бѣжать отъ этихъ опасныхъ мѣстъ. Но Плиній отвѣчаетъ знаменитой фразой: «Счастье помогаетъ смѣлымъ». Натуралистъ сходитъ на берегъ и созерцаетъ издали зловѣщіе огни кратера. Ночь онъ проводитъ въ одномъ домѣ, оставить который его принуждаютъ въ началѣ утра подземные удары и дождь раскаленныхъ камней. Чтобъ предохранить себя отъ дѣйствія этой вулканической бомбардировки, Плиній и его спутники, подвязываютъ къ головамъ подушки посредствомъ бинтовъ, сдѣланныхъ изъ бѣлья; но потоки лавы уже устремляются со всѣхъ сторонъ и катятся къ морю, наполняя воздухъ пламенемъ и удушливыми газами. Всѣ бѣгутъ въ смятеніи. Плинія, стоящаго на берегу, охватываетъ облако сѣрнистаго пара, онъ чувствуетъ, что задыхается и приказываетъ двумъ рабамъ поддерживать себя. Потомъ онъ падаетъ бездыханный… «На слѣдующій день его тѣло было найдено нетронутымъ, безъ малѣйшей раны, и одѣтое такъ, какъ его оставили. Можно было бы принять его скорѣе за спящаго человѣка., чѣмъ за мертваго» [1] 　Lettres de Pline le jeune, lettre 16. .

Со времени этого памятнаго событія, любовь къ природѣ и преданность наукѣ имѣли много другихъ жертвъ. Припомнимъ нѣкоторыя изъ нихъ и прежде всего разскажемъ трогательную исторію шведскаго натуралиста Гассельквиста [2] 　Родился въ Швеціи, былъ Линкепинга, въ Тарневеллѣ, 3 янв. 1722. . Его учитель, Линней, какъ-то выразилъ сожалѣніе, что естественная исторія Палестины мало изслѣдована. Гассельквистъ, не смотря на свою болѣзненность, хилость и видимую неспособность къ преодолѣнію трудностей утомительнаго путешествія, тотчасъ же рѣшилъ восполнить этотъ пробѣлъ въ наукѣ. Онъ употребилъ два года на приготовленіе къ путешествію читая всѣ лучшія сочиненія о Левантѣ и въ то-же время изучая языки тѣхъ странъ, посѣтить которыя онъ былъ намѣренъ. Его пламенное усердіе снискало ему всеобщія симпатіи.