Альберто Анджела - Один день в Древнем Риме. Повседневная жизнь, тайны и курьезы

Публика знала, что исполнение приговоров часто сопровождается «сюрпризами», и это разжигало интерес к событию. По этой причине организаторы порой готовили красочные декорации, и казнь происходила в рамках постановки по какому-нибудь мифологическому или историческому сюжету, то есть действовал тот же принцип, что и в «живых картинах» [31]или наших «живых вертепах» [32]… Вот, например, «Икар»: приговоренный воспроизводит легендарный неудачный полет и падает, разбиваясь об землю, так что брызги крови долетают до присутствующего на действе императора. Так рассказывает Светоний.

Нам известно о приговоренных, что повторили жест Муция Сцеволы, обуглившего на огне собственную руку, или о тех, которым пришлось «инсценировать» самооскопление Аттиса или мучения Иксиона (прикованного к огненному колесу)…

Марциал рассказывает, что по случаю открытия Колизея зрителям была предложена инсценировка мифа об Орфее, который, тоскуя об умершей Эвридике, сумел своим пением укротить диких зверей. Приговоренный оказался на арене посреди скал и деревьев, одно за другим появляющихся из-под земли (один из многочисленных спецэффектов) вместе со зверями. Увы, ему не удалось усмирить медведя, и под ликующие возгласы толпы, говорит Марциал, «певец был разодран в клочья неблагодарным медведем».

Другой кровавый спектакль был вдохновлен мифом о Прометее, подарившем людям огонь и в наказание прикованном богами к скале, куда регулярно прилетал орел и выклевывал ему печень. Приговоренного разрывает на куски привезенный из Каледонии (то есть Шотландии) медведь.

Не менее жестокая участь выпала во времена Нерона одной женщине, которой пришлось участвовать в постановке о рождении Минотавра, «сыграв роль» Пасифаи, совокупляющейся с критским быком… Известно, что этот тип публичной казни воспроизводился и позднее, например при Тите.

Но не было недостатка и в тех, кто развлекал публику рискованными спектаклями с участием диких зверей. Это были не смертники, а акробаты: они играли с медведями и львами в опасные игры, ловко прячась от них за вращающимися дверьми (вроде тех, что бывают в наших отелях) или в корзинах, которые вертелись вокруг столба. Были и те, кто при помощи шеста перепрыгивал через медведей либо забирался на шаткие конструкции, под которыми носились хищные звери.

Среди различных видов приговоров было и так называемое «предание мечу» («damnatio ad gladium»). Поистине изощренная форма публичной казни, состоявшая в том, чтобы вывести на арену двух приговоренных с мечами в руках с тем, чтобы они сразились в смертельном поединке. Победитель должен был затем биться с другим приговоренным и так далее.

Наконец, в этой галерее ужасов следует упомянуть также казнь огнем.

В этом случае на смертников надевали пропитанные горючими веществами одежды и заставляли их танцевать. Когда одежду поджигали, пляски приговоренных становились все безумнее, пока они не погибали в языках пламени.

Погибли в огне многие христиане при Нероне. Их привязывали за шею к столбу, чтобы они не могли шевельнуться, затем складывали у их ног связки из смолистых веток, папируса и воска и наконец поджигали…

В связи с этим следует подчеркнуть, что, вопреки распространенному мнению, ни один христианин не был убит в Колизее в эпоху Нероновых преследований. Колизея тогда просто не существовало. Эти казни при Нероне происходили в другом месте: в его личном цирке, где устраивались гонки на колесницах. Множество христиан нашло там мученическую кончину (покрытые шкурами и отданные на растерзание псам, распятые или заживо сожженные). По легенде, там был убит и похоронен и Петр, вот почему на этом месте выросла посвященная ему базилика. Христиан преследовали и предавали смерти и в другие времена, но о Колизее источники не упоминают. Казни происходили главным образом в амфитеатрах в разных городах империи.

Вернемся на римские улицы. Нам в глаза бросаются трое рабов, идущие гуськом. У каждого на плече по амфоре, они придерживают ее сбоку за ручку. Очевидно, это разносчики съестных припасов. Проследуем за ними. Несмотря на тяжелый груз, они живо перемещаются в толпе под портиками. Люди сторонятся, чтобы дать им пройти, и мы воспользуемся этим коротким кильватером свободного пространства, который они оставляют за собой. С помощью этого трюка передвигаться под портиками получается гораздо быстрее. Сбоку мелькают открытые проемы лавок, подъезды инсул и так далее. Но вот один из них останавливается: он прибыл по назначению. Это вход в «каупону» (caupona) , то есть гостиницу. Показавшись хозяину, он исчезает внутри. Двое других ждут его на улице, спустив амфоры на землю, чтобы перевести дух. Давайте-ка посмотрим, как выглядит этот античный отель. Разумеется, тут тоже существуют разные категории с разным уровнем сервиса (подобно нашим звездам), но по сути гостиницы устроены примерно одинаково.

К примеру, как и в наших отелях, здесь на нижнем этаже расположен ресторан, а на верхнем – номера. Есть даже «гараж» для клиентов, то есть конюшня. С улицы видно четыре комнаты с триклиниями, одна из которых в данный момент занята. Странно видеть такое в этот час, поскольку триклиний обычно используется вечером для важных ужинов, а не днем. Может, что-то празднуют или это деловой обед. В Древнем Риме такой способ ведения переговоров не менее распространен, чем в современном… Служанка выходит из триклиния с кувшином в руках и задергивает за собой пурпурную занавеску, скрыв от нас происходящее внутри. Ничей чужой взгляд не потревожит покой сотрапезников.

Проследуем дальше за рабами. Мы переходим перекресток по типичной древнеримской «зебре», то есть по большим каменным блокам, проложенным дорожкой поперек улицы. Без них не обойтись в дождливые дни: когда улицы (зачастую намеренно устроенные под уклон, чтобы дождевая вода, стекая, мыла брусчатку) превращаются в бурные потоки воды, эти блоки позволяют перейти с одного тротуара на другой, не замочив ноги. В точности как мы перебираемся через ручей по выложенным в ряд камням.

В целом улицы, по которым мы сейчас проходим, напоминают современные: по обеим сторонам проезжей части расположены ряды лавок и тротуары для пешеходов. Мы обращаем внимание, что кое-где люди сгрудились настолько, что нашим рабам-разносчикам становится трудно пройти. Это места расположения закусочных. В самом деле, наступило время обеда, и в эти заведения начинают стекаться люди, как происходит и в наше время.

Вторая остановка. На сей раз у винной лавки. Она представляет собой длинный прилавок, в углу к стене прислонено несколько амфор, а у входа на длинном бронзовом шесте подвешены маленькие кувшинчики. Здесь пьют вино и на скорую руку закусывают простой едой. Главное, едят тут стоя и быстро. Все это заставляет вспомнить о чем-то, очень хорошо нам, итальянцам, знакомом – о наших барах [33]. В обеденный перерыв мы берем в баре сэндвич с напитком. Здесь, в свою очередь, заказывают кубок вина и пару лепешек. Разница состоит в том, что мы почти всегда завершаем ланч чашечкой кофе… Римлянин – нет. Как мы уже упоминали, в императорском Риме кофе никто не заказывает, потому что его еще не «изобрели»…