Аннелиз Фрейзенбрук - Первые леди Рима

В первом акте, при начале этой великой драмы, Ливия Друзилла была лишь дополнением к толпе, невидимкой в обществе, где лишь нескольким женщинам было позволено сделать себе имя в качестве публичных фигур. Но во втором акте мужчина, чьи войска преследовали ее в Спарте, заменил Тиберия Нерона в качестве ее мужа, возведя ее в статус первой леди. И ко времени, когда пьеса дошла до своего великого финала, Ливия готовилась стать первой леди нарождающегося века Империи и матерью-основательницей династии Юлия Клавдия, который ее начал.

Может быть, самая могущественная и определенно одна из самых спорных и страшных женщин, исполнявших когда-либо эту роль, Ливия стала образцом, по которому мерили себя все последующие жены римских императоров. Ее внук Калигула позднее наградил ее прозвищем Ulixes stolatus — Улисс (то есть Одиссей) в юбке, намекая одновременно на греческого воина, известного своей хитростью, и используя слово stola , то есть платье, которое носили выдающиеся римские матроны. [16] Suetonius, Caligula 23.2. О переводе этого эпитета см.: Purcell (1986), 79. Ни в одной женщине лучше, чем в ней, не воплотились все западни и парадоксы, заключенные в присутствии римской женщины в общественной жизни.

В отличие от своей египетской противоположности Клеопатры, при которой она вынуждена была играть вторую скрипку и в течение десяти последующих лет, и в исторической памяти, Ливия Друзилла не воспитывалась для роли члена императорской династии. Но не была она и аутсайдером для римского политического истеблишмента. Родилась она 30 января 58 года до н. э. в известной патрицианской семье Клавдиев, которая гордилась своим происхождением от троянского беженца Энея — одного из мифических основателей римской нации. Ливии было четырнадцать лет, когда 15 марта 44 года до н. э. Юлий Цезарь был убит, и среди римской элиты вспыхнула гражданская война. [17] Рождение Ливии обычно датируется 59 или 58 годом до н. э. — для более подробного разбора см. приложение 5 в Barrett (2002). Я использовала более распространенную дату — 58 год до н. э. Клан Клавдиев, из которого она происходила по отцовской линии (ее мать, Альфидия, происходила из богатой, но менее аристократической семьи, обитавшей в прибрежном итальянском городе Фунди), занимал высокое положение на политической сцене с первых дней Римской республики в V в до н. э. и мог похвастать минимум двадцатью восемью консулами, пятью диктаторами и шестью триумфами. [18] Публичная церемония признания заслуг для успешных полководцев. (Прим. ред.) Еще одна дополнительная связь шла через отца к известной семье Ливиев, один из членов которой, Марк Ливий Друз, был популярным героем в итальянских областях, требовавших римского гражданства в начале I века до н. э. [19] Suetonius, Tiberius 1. О генеалогии Ливии см. Barrett (2002), 4–8. Такая блестящая родословная выделила юную Ливию в качестве ценного брачного объекта для любого соискателя на политическую власть — и успешный претендент должным образом явился в 43 году до н. э. [20] В каком году Ливия и Тиберий Нерон заключили брак, доподлинно неизвестно — но Barrett (2002), 11, говорит о 43 годе до н. э. как о наиболее вероятном.

Тиберий Клавдий Нерон был представителем несколько менее родовитой ветви клана Клавдиев, он описывался в письме великого римского государственного деятеля Цицерона как «знатного рождения талантливый, выдержанный молодой человек». Он разумно наслаждался осторожным ростом римской экспансии в течение 40-х годов, заняв сначала пост квестора, а позднее претора — всего на ранг ниже самого высокого возможного политического ранга консула. [21] Cicero, Letters to his Friends 13.64.2: trans. Treggiari (1991), 129. Получив некоторую поддержку Юлия Цезаря, чьим флотом он успешно командовал во время Александрийской войны, он тем не менее переключил свою лояльность после убийства Цезаря, предложив свою поддержку его убийцам Бруту и Кассию. То же самое сделал и богатый отец Ливии, Марк Ливий Друз Клавдий, который годом позже окажется на стороне проигравших у Филиппи и совершит самоубийство в своей палатке. Тиберий Клавдий Нерон позднее перенесет свою лояльность к Марку Антонию.

Римская политическая иерархия все еще оставалась в смятении после смерти Юлия Цезаря, когда Тиберий Нерон, вопреки данному в 50 году до н. э. обещанию взять в жены дочь Цезаря Тиллию, решил жениться на своей родственнице Ливии. В свои пятнадцать лет она была, вероятно, лет на двадцать моложе его — обычный возрастной разрыв между зажиточными супругами в римском обществе. [22] Barrett (2002), 11 — о вероятном возрасте Тиберия Нерона. Скорее всего замужество было устроено для Ливии ее отцом, хотя римские матери иногда имели право голоса в подобном сватовстве. [23] Treggiari (2007), 95; см. также D’Ambra (2007), 73. О письме Цицерона и о роли согласия женщин на брак в целом — см. Gardner (1986), 41f. По закону почти каждая римская женщина (за исключением шести девственных весталок — жриц, которые ухаживали за очагом богини Весты) целиком находилась во власти своего отца или хозяина дома, пока он был жив. Контроль отца обычно сохранялся даже после замужества, поскольку в ту эпоху, с I века до н. э. и далее, женитьба без manus начала все больше становиться общим явлением. Словом manus именовался полноценный контроль над средствами и имуществом. Другими словами, существовали браки, в которых женщина и, что более важно, ее приданое в форме денег и имущества оставались под законной юрисдикцией ее отца, а не супруга. Такой порядок стал нормой благодаря желанию любого богатого клана, подобного клану Ливии, сохранить свои владения нетронутыми и соблюсти целостность семьи, не позволяя ее членам попасть под контроль глав других семейств. [24] О женщине, браке и законах — см. Gardner (1986), 5 и 13.

Девушка в положении Ливии формально имела право отказаться от замужества — но только в случае, если сможет доказать, что выбором ее отца стал человек с дурными свойствами. Вероятно, немногие девушки были способны или стремились использовать эту возможность. Замужество было не только единственным уважаемым занятием для свободной римской женщины, но и социальной смазкой и клеем римской политической иерархии. Юные девушки-аристократки, такие как Ливия, которые имели мало возможностей познакомиться с достойным человеком вне своего узкого семейного круга, вряд ли могли многого ожидать не только от брака, но и от жизни в элитарной культуре, где замужество часто было не столько романтическим союзом, сколько средством установления социальных и политических альянсов между амбициозными семьями, альянсов, которые с таким же успехом могли опираться на зыбучие пески. [25] Gardner (1986), 42-3 — об ограниченных возможностях для знакомства.