Аннелиз Фрейзенбрук - Первые леди Рима

Основываясь на некрологе, составленном самым громогласным защитником ее сына, Евсевием из Кесарии, утверждавшим, что на момент ее смерти в 328 или 329 году ей было восемьдесят лет, мы можем отнести дату ее рождения примерно на 250 год. Вероятно, когда она встретилась с проходящим мимо солдатом Констанцием, ей было двадцать. С этого момента и далее ранняя биография Елены включает все традиционные сказки или притчи. Благодаря неопределенности ее происхождения средневековые хроникеры получили возможность плести свободный рассказ вокруг этого неправдоподобного романтического эпизода. В одной из самых причудливых версий Констанций соблазняет невинную девушку, дочь хозяина гостиницы, на обратном пути после выполнения дипломатической миссии. На следующее утро, убежденный увиденным в лучах солнца богом Аполлоном, что он сделал Елену беременной, он дает ей пурпурный хитон и золотое ожерелье и велит ее отцу смотреть за ней. Через несколько лет, когда группа римских путешественников, остановившихся в гостинице, стала насмехаться над малышом Константином, заявившим, что он сын императора, Елена подтвердила слова сына, предъявив пурпурный хитон — этот цвет был исключительным знаком императора. Сообщение вернувшихся в Рим путешественников об этой экстраординарной истории в конце концов приводит к воссоединению отца и сына. [803] См. об этой традиции Lieu (1998), 149f.

Несмотря на важность Елены и ее сына в исторической традиции христианства, трудно установить даже такие детали, как год рождения Константина. Местом его рождения однозначно считается Наисс (Ниш в Сербии) — но как Елена умудрилась родить его там, не объясняется теми, кто поместил место ее встречи с Констанцием в Дрепан. Вполне правдоподобно, что она сопровождала его туда, когда он продолжил свою деловую поездку. [804] Pohlsander (1995), 15. Поженились Елена и Констанций до или после рождения Константина — еще одна кость для спора. Хотя христианские панегиристы, такие как Евсевий, писали, что Константин был «законным» сыном Констанция, который относился к Елене как к уксор (жене), другие, менее фанатичные источники описывали Елену как конкубину . [805] См. Drijvers (1992), 17 — о законности брака и использовании термина uxor , также Leadbetter (1998), 78-9 — о сожительстве и его легитимности.

Нет ничего необычного в практике внебрачного сожительства в Римской империи. Даже если взаимоотношения Константина с Еленой были таковы, Констанций все равно оказался бы в хорошей компании. Нерон, Веспасиан и Коммод — все они выбрали жизнь с наложницами, будучи императорами. Более того, слово конкубина означает не любовницу или проститутку, а долгосрочный моногамный союз. [806] Gardner (1986), 58 — об использовании императорами наложниц; см. также Arjava (1996), 205-10. Однако одно дело императору жить с наложницей, и совсем другое — быть этой сожительницей, которая могла стать родоначальницей его будущей фамильной линии.

Хотя некоторые сохранившиеся надписи времен правления ее сына говорят о Елене как об уксор или кониункс (еще одно слово для обозначения жены) Констанция, официальное заявление об отношениях любого другого рода было бы беспрецедентным и неправдоподобным. Случилось то, с чем сталкивались многие из его предков: вопрос о законности Константина возник сразу же после восшествия на престол как императора. Отсутствие свидетельств относительно происхождения его матери и грязные слухи по поводу ее взаимоотношений с Констанцием обеспечили дымовую завесу, необычайно удобную для амбиций Константина, так что вполне вероятно, что он намеренно ее поддерживал. Она также создавала пустую канву, на которой позднее писатели могли создавать Елену по своему воображению. [807] Об усилиях Константина доказать свою легитимность и предотвратить хождение неблагоприятных слухов о связи Елены и Хлора см: Leadbetter (1998), 79–81. Предположение, что Константин намеренно подавлял любую подробную информацию о фоне его взаимоотношений с Еленой см. Harbus (2002), 10.

Влетев в исторические книги, Елена быстро исчезла снова. В ноябре 284 года штабной офицер скромного происхождения по имени Диоклетиан продолжил традицию императоров «из ниоткуда», захватив власть в империи и остановив вращающуюся дверь, которая в течение предыдущих пятидесяти лет пропустила через себя и вышвырнула добрую дюжину императоров. 1 марта 293 года, чтобы обеспечить более эффективную охрану и администрирование все более уязвимых границ империи, Диоклетиан создал Тетрархию — радикально новую систему управления, где власть была разделена внутри коллегии из четырех императоров. Двое старших разделили титул Августов, а два младших императора, или цезаря, имели более низкий статус. Диоклетиан, сохранивший в своих руках мощную исполнительную власть, и его коллега Максимиан приняли на себя главные роли; своими заместителями они назначили доказавшего свой военный талант человека по имени Галерий и соблазнителя Елены Констанция, позднее получившего прозвище Хлор, означающее «Бледный». [808] Про соглашение о Тетрархии см. Bowman (2005), 74-6, and Rees (2004), 76–80.

Четыре тетрарха редко находились в одном месте в одно и то же время. Хотя ни один не был ограничен одним регионом, каждый тяготел к определенным городам и областям больше, чем другие. Диоклетиан и Галерий проводили большую часть времени на востоке, а Максимиан и Констанций управляли западными провинциями. Тем не менее связи всех четверых были укреплены усыновлениями и браками. Галерий, которого усыновил сам Диоклетиан, стал мужем дочери последнего, Валерии. Констанций тем временем отставил в сторону Елену ради дочери Максимиана Феодоры. Даты их свадеб неясны; таким образом, мы не можем быть уверены — то ли Диоклетиан и Максимиан просто решили выдвинуть людей, которые уже были их зятьями, то ли эти свадьбы стали средством сцементировать места Галерия и Констанция в Тетрархии. [809] Leadbetter (1998), 77–82 — более подробно о связях путем браков и о создании тетрархии; см. также Pohlsander (1995), 17, Harbus (2002), 19 and Lenski (2006), 59–60. В любом случае Констанций должен был знать с самого начала, что Елена, служанка из Вифинии, не может быть женой политика. Ни о ней, ни о ее местонахождении больше не было слышно в течение следующих пятнадцати лет.

С появлением Тетрархии не одна или даже не две, но целых четыре женщины разделили обязанности императриц. Нам очень мало известно о Валерии и Феодоре, как и о женах Диоклетиана — Присце и Максимиана — Европе, несмотря на их роль в увязывании тетрархов в единую семью. На этой стадии нет указаний, что Диоклетиан намеревался сделать кого-либо из родных сыновей тетрархов частью будущей системы наследования; таким образом, их супруги не объявлялись гарантами династического наследования. Ясно, что их опыт в качестве жен главных фигур империи сильно отличался от опыта Ливии или даже более близкой им императрицы Юлии Домны.