Жорж Блон - Великие тайны океанов. Средиземное море. Полярные моря. Флибустьерское море

В 1834 году названия Лазурный Берег еще не существовало и не было выражения «отправиться на Берег», поскольку никто туда не ездил. Люди еще не знали, что такое оплаченный отпуск. А богачи, которые могли себе позволить отдых, еще не раскусили всех прелестей этого района. Средиземноморское побережье жило торговлей и промышленностью, рыбной ловлей, разведением характерных для Прованса культур. Люди не имели большого достатка, жизнь была временами очень трудна. Единственными развлечениями были музыка и балы по случаю многочисленных старофранцузских праздников, празднование дней местных святых и крупные религиозные церемонии.

Дракон Тараск, чудовище провансальского фольклора, – вернее, его скульптурное изображение из дерева и ткани, – был традиционным участником праздника святой Марты в городах и деревнях; с середины поста начинались маскарады, серенады, кавалькады, балы. Высшей точки празднества достигали в Тулоне, где с 1 января до среды первой недели Великого поста проходили традиционные маскарады.

В канун поста моряки всех судов, стоящих в порту и на рейде, вешали на конце реи смешного, искусно изготовленного человечка. Его называли Карамантран. Затем всех Карамантранов свозили на сушу, моряки таскали их с собой, переходя из одной таверны в другую. В конце концов чучела сжигались при общем ликовании. Как и его величество Карнавал, Карамантран, будучи морским подобием Тараска, символизировал (хотя его веселые палачи и не подозревали об этом) некоего мифического старца, со смертью которого начиналась весна. Этот характерный для всех древних цивилизаций миф не умирает до сих пор. Я сам видел, как в тридцатых годах на тулонском рейде вешали Карамантрана. Ну а карнавал в Ницце приобрел свой нынешний вид в 1873 году.

С 1832 по 1834 год карнавалы в Тулоне праздновались с особой роскошью. Золото потекло в этот город рекой начиная с весны 1830 года, когда в Тулоне начался сбор карательного экспедиционного корпуса и подготовка его к отправке в Алжир. К отплытию готовилось 103 военных и 665 торговых судов. На них погрузили 2968 пушек, 63 000 солдат и 4000 лошадей. С собой везли все припасы и боевое снаряжение. С конца февраля по 25 мая в порту, арсенале, городе, его пригородах и окрестностях кипела жизнь, и торговцы с радостью подсчитывали доходы.

Кроме военных, живших на частных квартирах из-за отсутствия мест в казармах и лагерях, приехало множество посторонних лиц – просто зевак, а также разного рода поставщиков, торговцев, маклеров и публики, почуявшей возможность легкой наживы, – воров, мошенников и девиц легкого поведения. Началась невиданная инфляция, цены выросли в два-три раза, так же как и заработная плата. Народу еще прибавилось к моменту морского парада 4 мая 1830 года – красивейшее зрелище на красивейшем рейде. На празднестве присутствовал герцог Ангулемский – генералиссимус и великий адмирал Франции. Люди съезжались со всей округи. Отплытие эскадры состоялось 26 мая 1830 года.

Никто из наблюдавших за отплытием флота не предполагал, что присутствует на историческом событии: началось коренное изменение соотношения сил на Средиземном море. За один век промышленные нации Европы подчинили себе все мусульманские государства, лежащие на побережье Средиземного моря. Захват происходил непрерывно, и многие поколения европейцев едва замечали, какой размах приобрели события. Европа утвердила свое господство на северном побережье Африки. (Через несколько десятилетий борьба возобновится с новой силой.)

Перед отплытием из Тулона произошли важные события. Давным-давно покоренная и опустошенная турками Греция после ряда жестоко подавленных восстаний обрела независимость с помощью французского, английского и русского флотов, одержавших победу при Наварине (20 октября 1827 года) над турецкой эскадрой.

Французская армада пересекла море, высадила в Сиди-Ферруше десант, а через три недели (5 июля 1830 года) французы вошли в Алжир, освободив последних христианских рабов; бея выслали в Неаполь вместе с его женами и бриллиантами. Аналогичные события имели место в Оране и Беджае (Алжир). Остальные французские морские силы громили Тунис и Триполи. Султан, лишившийся флота в битве при Наварине, беспомощно наблюдал за развалом магрибских государств, покровителем которых он так долго считался. Колонизация, казалось, носила необратимый характер. Египет Мехмета Саида и Исмаила-паши стремился перенять западноевропейский образ жизни, а после перехода контроля над каналом в руки Англии стал практически английским протекторатом. Тунис превратился во французский протекторат в 1881 году. А Италия после войны с турками (1912 год) аннексировала часть Ливии и установила контроль над остальной частью страны.

Однако (многие ли знают об этом сегодня?) еще в 1900 году европейцы-рабы работали в поместьях и садах богатых мусульман в Мекнесе, Марракеше и других городах. Пассажирские суда спокойно проходили через пролив мимо Гибралтарской скалы, начиненной британскими пушками, но пираты из Сафи по-прежнему разбойничали в море: всю ночь до зари они рыскали в поисках мелких судов, похищали мужчин и женщин и продавали их на невольничьих рынках. Захватив Марокко, французы покончили со средиземноморским пиратством. Прежде всего Франция стремилась обеспечить безопасность оазисов, расположенных южнее Орана. Усмирив и захватив Алжир, завоеватели обрушились на марокканских берберов, постоянно переходивших границу. Колонизация Алжира и Марокко имеет долгую кровавую историю, о которой не однажды рассказывали в разных книгах.

Средиземное море стало европейским . Это была новая историческая реальность, казавшаяся многим французам естественной: ведь они еще на школьной скамье зазубривали названия «департаментов французского Алжира» с их главными городами и префектурами.

Уже давно затихли в городах средиземноморского побережья отзвуки карнавала 1834 года, когда в конце осени некий знатный англичанин, лорд Брум, явился в таможню Сен-Лоран-дю-Вара и заявил, что направляется в Ниццу. В Сен-Лоране (ныне город в департаменте Приморские Альпы) имелась таможня, потому что в 1814 году Ниццу передали Савойскому дому (Ницца вновь стала французской в 1860 году). Пьемонтские таможенники не разрешили лорду Бруму пересечь границу.

– Но почему?

– Во Франции свирепствует холера.

В 1832 году в Париже от холеры умерло 18 000 человек. Болезнь добралась до Марселя в декабре 1834 года, а до Тулона, где было зарегистрировано 2000 смертей, – в июне того же года. Я уже упоминал об эпидемиях холеры и чумы, свирепствовавших в Средиземноморском бассейне, да и во всей Европе, и не хотел бы повторяться. Лучше расскажу о непредвиденных последствиях закрытия пьемонтской границы в 1834 году.