Сьюзен Бауэр - История Средневекового мира. От Константина до первых Крестовых походов

Договор с персами позволил Феодосию продолжить подготовку к войне с узурпатором на западе. Тем временем Магн Максим планировал двинуться на восток, против Валентиниана II. Максим хотел стать истинным владыкой Запада, а пока Валентиниан II правил в Италии, законность его прав на престол оставалась сомнительной.

Валентиниану II было только пятнадцать лет, и действительной властью над Италией обладали его военачальники и мать Юстина. В 386 году Юстина дала Максиму повод вторгнуться в Италию. Сама она была арианкой, а потому враждовала с католическим епископом Милана, Амвросием Медиоланским. Они конфликтовали уже много лет, но в 386 году Юстина (посредством своего сына) выпустила императорский указ, повелевающий Амвросию передать одну из миланских церквей арианам, чтобы у них было место для сборов. Амвросий возмущенно отказался, Юстина же ужесточила свои требования и потребовала другую, более значительную и важную церковь – Новую Базилику [29].

Она отправила представителей власти в Базилику в пятницу перед Вербным воскресеньем (предшествующим Страстной неделе, самой главной неделе церковного календаря), когда Амвросий наставлял небольшую группу новообращенных, готовя их к обряду крещения. Люди Юстины принялись менять драпировки в церкви; Амвросий продолжал наставление, не обращая на них внимания.

Вторжение имперских чиновников в церковь разгневало никейских христиан Милана, и они собрались вокруг церкви в знак протеста. Демонстрантов становилось всё больше. В итоге Страстная неделя оказалась отмечена уличными беспорядками, вооруженные солдаты арестовывали мирных граждан (позже Амвросий написал своей сестре: «тюрьмы были переполнены ремесленниками и лавочниками»), и число императорских солдат всё возрастало. Амвросий не смог выйти из Базилики, окруженной солдатами, поэтому начал вынужденную сидячую забастовку с новообращенными. Он проводил время, проповедуя, что церковь не должна быть под властью императора; церковь являет собой подобие Бога, она – тело Христово, а поскольку Христос – совершенный Бог (что было камнем в огород ариан), то церковь едина и с Отцом. 6

Наконец Валентиниан II вмешался и приказал солдатам отступить. Но более, чем неудача попытки ариан захватить церковь, его не устраивала власть Амвросия: «Вы заковали бы меня в цепи, если бы Амвросий попросил вас», – бросил он своим приближенным, и Амвросий сильно опасался, что следующим этапом обострения конфликта будет обвинение его в государственной измене.

Когда до Максима долетел ветер смуты, он привел в действие свой план. «Предлогом, для него — пишет церковный историк Созомен, – было стремление предотвратить искажение древней религии и церковного порядка нововведениями… Он выискивал бреши и плел интриги так, что казалось, будто он взял в руки правление Римом путем закона, а не силой»?

Учитывая, что изначально Максим выступил на Рим с именем Юпитера на устах, его новая личина защитника никейского христианства выглядела несколько фальшиво. Но это показывает, до какой степени христианство в поздней Римской империи стало языком не только власти, но и закона. Максим хотел быть не просто императором. Он хотел стать настоящим, законным императором – и чтобы достичь этого, примкнул к рядам христианской церкви. И хотя Амвросий и проповедовал, что церковь отдельна от власти императора, императоры использовали церковь как оружие друг против друга.

Пока Максим шел к Милану через Альпы, Феодосий со своей армией выступил на запад, а Валентиниан II и Юстина бежали из Италии в Паннонию, взяв с собой Галлу, сестру Валентиниана, и оставив Милан Максиму и его армии. Когда Феодосий пришел в Паннонию, Юстина предложила выдать за него свою дочь Галлу при условии, что тот прогонит Максима. Феодосий принял предложение. По общему мнению, Флавия Галла была очень красива – к тому же брак связал Феодосия, бывшего солдата из Испании, с династией Валентиниана.

Он дошел до самого Милана, позаботившись, чтобы впереди него двигались рассказы о размерах и смертоносности его армии.

Возможно, Максим не ожидал, что Феодосий бросит свои восточные пределы и придет так далеко на запад. В любом случае, когда Феодосий достиг Милана, солдаты Максима были уже так запуганы, что схватили своего предводителя и передали Феодосию.

Война закончилась без единой битвы. Феодосий казнил Максима, положив конец правлению первого короля бриттов. Также он отправил военачальника Арбогаста, которому очень доверял, чтобы тот нашел сына и наследника Максима. Арбогаст нашел юношу в Трире и задушил его. 8

Вторжение Феодосия закончилось полной удачей. Отныне его власть на западе сильно возросла; он стал зятем Валентиниана и избавителем империи от захватчика, и во главе триумфальной процессии вошел в Рим. После он со своей прекрасной молодой женой отбыл обратно, а в качестве новой правой руки Валентиниана оставил полководца Арбогаста, уже вернувшегося после удушения сына Максима.

Как и Стилихон, Арбогаст был варварского происхождения, франком по отцу. Поэтому, хоть и сделав блестящую карьеру в армии, он не мог даже надеяться на императорский трон. Так уж вышло, что самыми приближенными к Феодосию были варвары наполовину или более того; они не могли оспаривать корону своего повелителя.

Арбогаст уже был опытным воином, и Валентиниан II, привыкший к тому, что им управляют, даже не думал противиться. Арбогаст возглавил администрацию западной части империи, подчиняясь непосредственно Феодосию на востоке, а Валентиниан II, сидя на имперском престоле, был не более чем марионеткой.

В сущности, теперь Феодосий контролировал всю империю, а потому мог вновь обратиться к своему проекту унификации. Возвращаясь в Константинополь, он стал работать над эдиктом – сводом правил, разработанных с целью введения во всей Римской империи правоверного христианства. Первый эдикт, написанный в 389 году, ударил в самое основание отношений между старой римской верой и римским государством: Феодосий объявил, что старые римские празднества, бывшие всегда государственными, станут рабочими днями. Официальные праздники в те времена, как и ныне, были способом создания мифологической основы нации, напоминания гражданам о самых славных моментах прошедших времен и подмогой в определении будущего страны. Феодосий не только христианизировал империю – он начал переписывать историю.

И в этом он слегка не попадал в такт настроениям Запада. В Риме сенаторы уже три раза обращались к императорскому двору в Милане с просьбой возвратить в сенат традиционный Алтарь Победы, упраздненный Грацианом. Руководил этими обращениями Квинт Аурелий Симмах, префект (то есть высший чин администрации) Рима. Он просил Валентиниана сохранить традиции прошлого: «Мы просим о возвращении той религии, в лоне которой так долго процветала Римская республика, – писал он. – Умоляем вас, позвольте нам в наших преклонных годах передать потомкам то, чему сами научились, когда были мальчиками, ибо велика любовь к традициям».