А. Мелехин - Ордынский период. Лица эпохи

Во время правления Мунх-хана были осуществлены две важнейшие военные кампании: в Китае и на Переднем Востоке. В 1253 году Мунх-хан «назначил и отправил для завоевания и охраны восточных городов (против китайской династии Южных Сунов) среднего брата Хубилая». Уже после смерти Мунх-хана Хубилай в звании императора Юаньской империи разгромит Южных Сунов и подчинит себе весь Китай.

На Передний Восток во главе другой монгольской армии был послан еще один младший брат Мунх-хана – Хулагу, «на лице которого он замечал знаки великодержавности, владычества над миром, царского величия и счастья». Мунх-хан не ошибся в своих догадках: в течение последующего десятилетия Хулагу подавил почти все очаги сопротивления «единодержавию» монголов на Переднем Востоке: уничтожил орден измаилитов и завоевал Багдадский халифат (1258 год), в результате чего им было создано государство иль-ханов, которому отводилась роль важного форпоста в этом районе. Неслучайно в наступивший после смерти Мунх-хана очередной период междуцарствия и смуты Хубилай в своем обращении к Хулагу писал: «В областях смута. От берегов Джейхуна (Аму-Дарьи) до ворот Мисра войском монголов и областями тазиков должно, тебе, Хулагу, ведать и хорошо охранять, оспаривая славное имя наших дедов».

Статуя Хубилай-хана

Примечательно, что ни при Мунх-хане, ни при его предшественнике Гуюг-хане монголы не предпринимали никаких военных действий против европейских стран. Более того, как считает монгольский ученый Ш. Бира, «отношение к христианской религии характеризовалось не просто терпимостью, но – политикой примирения». Монгольский ученый объясняет это тем, что «монгольские правители в целях укрепления своих позиций в мусульманских странах и особенно для подчинения себе последней, еще не завоеванной сильной мусульманской страны – мамлюкского Египта проводили активную политику установления связей с монархами европейских стран и главой христианского мира папой римским». Несмотря на явное стремление монгольских правителей заручиться поддержкой христиан, в посланиях папы и правителей европейских государств звучал лишь настоятельный призыв принять христианство и жить в мире, поэтому и монголы отвечали им, как говорится, «в своем репертуаре», то есть, в соответствии с «Великой Ясой» Чингисхана, в которой говорится: «Повелеваем всем веровать в Единого Бога, Творца неба и земли, единого подателя богатства и бедности, жизни и смерти по Его воле, обладающего всемогуществом во всех делах… Запрещается заключать мир с монархом, князем или народом, пока они не изъявили полной покорности».

В частности, в 1254 году Мунх-хан в ответном послании французскому королю Людовику IX писал: «Существует заповедь вечного Бога (Всевышнего Тэнгри): на небе есть один только вечный Бог, над землею есть только единый владыка Чингисхан, сын Божий… Вот слово, которое вам сказано от всех нас, которые являемся моалами (монголами)… повсюду, где уши могут слышать, повсюду, где конь может идти, прикажите там слышать или понимать его; с тех пор, как они услышат мою заповедь и поймут ее, но не захотят верить и захотят вести войско против нас, вы услышите и увидите, что они будут невидящими, имея очи; и, когда они пожелают что-нибудь держать, будут без рук; и, когда они пожелают идти, они будут без ног; это – вечная заповедь Божия. Во имя вечной силы Божией, во имя великого народа моалов это да будет заповедью Мунх-хана для государя франков, короля Людовика, и для всех других государей и священников, и для великого народа франков, чтобы они поняли наши слова. И заповедь вечного Бога, данная Чингисхану, ни от Чингисхана, ни от других после него не доходила до вас… Заповедь вечного Бога состоит в том, что мы внушили вам понять. И когда вы услышите и уверуете, то, если хотите нас послушаться, отправьте к нам ваших послов; и таким образом мы удостоверимся, пожелаете ли вы иметь с нами мир или войну. Когда силою вечного Бога весь мир от восхода солнца и до захода объединится в радости и в мире, тогда ясно будет, что мы хотим сделать; когда же вы выслушаете и поймете заповедь вечного Бога, но не пожелаете внять ей и поверить, говоря: «Земля наша далеко, горы наши крепки, море наше велико», и в уповании на это устроите поход против нас, то вечный Бог, тот который сделал, что трудное стало легким и что далекое стало близким, ведает, что мы знаем и можем».

К сожалению для Мунх-хана, его благим намерениям не верили ни в Европе, ни тем более в Китае, где армия китайской державы Южных Сунов оказывала решительное сопротивление монгольским войскам под командованием Хубилая. И тогда в 1256 году Мунх-хан принимает решение лично возглавить поход на Южных Сунов. Как свидетельствует Рашид ад-Дин, Великий хан сказал тогда: «Каждый из наших отцов и старших братьев, прежних государей, совершил какое-либо деяние, брал какую-нибудь область и возвысил свое имя среди людей. Я тоже лично выступлю в поход, чтобы пойти на Нангяс (на державу Южных Сунов)».

Однако «возвысить свое имя среди людей» победой над Южными Сунами Мунх-хану было не суждено. Он умер от дизентерии в августе 1259 года под стенами китайского города, осаждавшегося его воинами. Впоследствии «Юань ши» охарактеризует Мунх-хана следующим образом: «Мунх-хан был тверд и разумен, мужествен и постоянен, степенен и решителен… В правление Угэдэй-хана вельможи были самовластны, правление государственное зависело от многих, но этот хан при издании указов о чем-либо всегда сам рано вставал и по зрелом, неоднократном размышлении приводил их в исполнение…» Судя по этой характеристике, чувство долга и ответственности перед своими предками и соратниками, а отнюдь не тщеславие, побудило Мунх-хана отправиться в свой последний поход…

Бат-хан родился в 1208 году в семье старшего сына Чингисхана, Зучи. Поскольку Зучи появился на свет после вызволения жены Чингисхана, Бортэ, из вражеского плена, это дало повод «злым языкам» подвергать сомнению отцовство Чингисхана. Как пишет Рашид ад-Дин, «Когда [Зучи-хан] вырос… между ним и его братьями Цагадаем и Угэдэем всегда были препирательства, ссоры и несогласие…», в том числе, и по причине вышеуказанных обстоятельств. В первую очередь эти «препирательства» касались вопроса престолонаследия.