Алексей Шляхторов - Золотая Русь. Почему Россия не Украина?

С 1668–1669 годов Левобережная Украина входит в состав московской империи. Черниговский полковник Демьян Игнатович Многогрешный задумал воспользоваться обстоятельствами в свою пользу, т. е. стал домогаться для себя гетманства. Он вступил в переговоры с Московским правительством о возвращении в его подданство восточной Украины; но при этом просил утвердить за ней права и вольности, которые были установлены при Богдане Хмельницком, и вывести московских воевод. Посредником в сих переговорах явился черниговский архиепископ Лазарь Баранович, который поддерживал его просьбу и умолял царя согласиться на нее ради того, чтобы все казачество не обратилось в мусульманское подданство. С такими просьбами приехало в Москву посольство от Многорешного и Барановича в январе 1669 года. Но протопоп Адамович извещал о действительном состоянии умов и о том, что ни войско, ни горожане отнюдь не добиваются вывода московских воевод. По решению государя была назначена черная казацкая рада в начале марта в Глухове, куда прибыли и московские уполномоченные: князь Гр. Ромодановский, стольник Артамон Матвеев и дьяк Богданов. Многогрешный и старшина несколько дней препирались с ними о своих правах и вольностях и выводе московских воевод. Наконец сговорились на том, чтобы воеводы с ратными людьми оставались в Киеве, Переяславе, Нежине, Чернигове и Остре, чтобы число реестровых казаков было 30 000 с жалованием по 30 золотых польских в год (а гетману и старшине, конечно, особое приличное жалование); чтобы взамен частых посланцев гетману иметь в Москве ежегодно сменяющееся выборное лицо; чтобы казацкие дворы были свободны от постоя ратных людей; чтобы гетман, хотя и выборный, не мог быть сменен без царского указа, а резиденцию свою имел в Батурине и пр. После того рада собралась на площади перед собором и на вопрос, кого хочет в гетманы, выкрикнула Демьяна Игнатовича. Так смута, учиненная Дорошенко и Брюховецким, только вновь подтвердила неудержимое тяготение левобережной Украины к Московскому государству. И Дорошенко оказался бессильным помешать ее воссоединению с Москвой. Со своей стороны и Польша не в состоянии была воссоединить с собой всю предоставленную ей Андрусовским договором западную Малороссию, т. е. смирить непокорного Дорошенко, получавшего помощь от татар. Польские гарнизоны держались только в некоторых пунктах, каковы в особенности Белая Церковь и Каменец-Подольский. Но около того времени здесь во главе польского войска явился коронный гетман – знаменитый Ян Собесский, который с небольшими силами умел давать отпор многочисленным неприятелям. В конце сентября 1667 года в местечке Подгайцах он был окружен казаками Дорошенко и крымскими татарами. Когда осада угрожала затянуться, а у поляков уже истощились все запасы, к осаждающим пришла весть, что Урус-шайтан Иван Серко, верный России, бросился в Крым и что запорожцы производят там страшное опустошение. А Собесский тут же искусно пустил слух о движении к нему на помощь самого короля. Встревоженные царевичи склонились к заключению мира. К нему же принужден был приступить и Дорошенко, который снова присягнул на верность польскому королю. Подгаецкий договор очень прославил Собеского и доставил ему большую гетманскую булаву. Демьян Многогрешный был утвержден на гетманство в Москве, проводил независимую политику. Ему удалось навести порядок на Украине. Однако постоянные конфликты Многогрешного с казацкой старшиной привели к тому, что в конце концов он был арестован московской властью. Следующим гетманом был Иван Самойлович (1672–1687). Чтобы получить поддержку казацкой старшины, он раздавал им земли. Он пытался распостранить свою власть на всю Украину. Он усилил свой контроль над запорожцами и с 1674 года боролся против Дорошенко и турок. Он поддерживал переход людей с запада на Левобережье и Слобожанщину. Московско-польский договор 1686 года подтвердил принадлежность Правобережья к Польше и подчинил Запорожье напрямую царю, а не гетману. Разочарованный Самойлович не принял активного участия в московском походе в Крым, за что был арестован и сослан в Сибирь. Более сильное влияние России на Украину сказалось в подчинении Москве Украинской православной церкви. В 1685–1686 годах Киевская православная митрополия была подчинена Московской патриархии. Теперь фактически Гетманщина состояла из 10 полков. В конце XVII века большое влияние стала играть казацкая старшина, которая по сути являлась управляющим сословием. Рядовые же казаки от постоянных войн разорялись, казацкое войско сокращалось. В 1700 году насчитывалось только 20 000 казаков. Кроме того, вооружение их устарело, и они уже не играли той роли, как в XV–XVII веках.

Приемником Самойловича стал Иван Мазепа (1687–1708/09). Это был человек с отличным образованием, который долгое время прожил в разных странах Западной Европы, знал несколько языков. Был знатоком литературы, искусства, военного дела. Старался сделать старшину своей опорой. Взял под опеку Киевскую Академию. Мазепа родился в шляхетской православной семье в селе Мазепинцах на Киевщине. Первый документально известный предок будущего гетмана – прадед Ивана Мазепы Николай Мазепа-Колединский, которому за военную службу был пожалован польским королем Сигизмундом II Августом хутор на речке Каменице. Дед Ивана, Михаил Мазепа, был на службе уже у русского царя: охранял южные границы Русского царства от набегов татар и, по некоторым сведениям, погиб в 1620 году в битве с турками. Отец, Адам-Степан Мазепа, был одним из соратников Богдана Хмельницкого. Принимал участие в Переяславских переговорах с русскими боярами. Не поддержал Переяславский договор и в дальнейшем принимал участие вместе с мятежным гетманом Выговским в создании Великого княжества Русского в составе Речи Посполитой, однако результатов не добился. В 1662 году польским королем был назначен на должность подчашего и эту должность занимал вплоть до своей смерти в 1665 году. Иван Мазепа учился в Киево-Могилянском коллегиуме, затем – в Иезуитском коллегиуме в Варшаве. Позже, по воле отца, был принят при дворе польского короля Яна-Казимира, где состоял в числе «покоевых» дворян. Близость к королю позволила Мазепе получить образование: он учился в Голландии, Италии, Германии и Франции, свободно владел русским, польским, татарским, латынью. Знал он также итальянский, немецкий и французский языки. Много читал, имел прекрасную библиотеку на многих языках. Его любимая книга – «Государь» Никколо Макиавелли. Н.И. Костомаров пересказывает записки Пасека, польского придворного, служившего вместе с Мазепою при дворе Яна-Казимира. По его известиям, в 1661 году Мазепа оговорил перед королем своего товарища Пасека. Пасека арестовали, разобрали дело, оправдали, и король подарил ему 500 червонцев, а Мазепа был временно удален от двора. В следующем 1662 году Пасек, не забывая причиненного ему оскорбления и будучи навеселе, ударил Мазепу, Мазепа схватился за оружие. Одни из свидетелей приняли сторону Мазепы, остальные приняли сторону Пасека, потому что не любили и не уважали Мазепу из-за украинского происхождения. Король сказал: «Клевета показывается больнее раны». Он призвал к себе Пасека и Мазепу, приказал им перед своими глазами обняться и простить друг другу взаимные оскорбления. Жизнь православного Мазепы при католическом дворе Яна Казимира была сложна. Вот как описывает ее окончание Костомаров: «Сверстники и товарищи его, придворные католической веры, издеваясь над ним, додразнили его до того, что против одного из них Мазепа в горячности обнажил шпагу, а обнажение оружия в королевском дворце считалось преступлением, достойным смерти. Но король Ян Казимир рассудил, что Мазепа поступил неумышленно, и не стал казнить его, а только удалил от двора. Мазепа уехал в имение своей матери, на Волынь». Пасек в своих записках утверждает, что Мазепа окончательно оставил двор из-за случившейся там, на Волыни, истории с женой пана по фамилии Фальбовский, который, якобы обнаружив связь жены с Мазепой, привязал обнаженного Мазепу к коню, напугал коня плетьми, криками и выстрелами и пустил вскачь средь зарослей дикого шиповника и терновника. Однако летопись Величка (также цитируемая Костомаровым) сообщает, что «Мазепа оставил придворную службу тогда, когда король Ян-Казимир предпринял поход с войском на левую сторону Украины под Глухов – тот самый, навсегда самым роковым образом сломавший польский дух на востоке, принесший оглушительную славу князю Барятинскому, Гетману Брюховецкому, и всему русскому оружию: дворянскому, казацкому, стрелецкому и солдатскому. Когда ужас разгрома свершился, все побежали, и Иван остановился в Белой Церкви, следовательно, в 1664 году. Здесь Мазепа отклонился от войска короля и остался при своем старом отце, жившем в своем имении». В конце 1669 года его тесть, генеральный обозный Семен Половец, помог ему выдвинуться в кругу гетмана Дорошенко: Мазепа стал ротмистром гетманской надворной гвардии, потом писарем. В июне 1674 года Дорошенко отправил Мазепу посланником в Крымское ханство и Турцию. Делегация везла султану 15 левобережных казаков в качестве невольников-заложников. По дороге в Константинополь делегация была перехвачена кошевым Иваном Серко. Схватившие Мазепу запорожские казаки переправили его левобережному гетману Самойловичу. Самойлович поручил Мазепе воспитание своих детей, присвоил ему звание войскового товарища, а через несколько лет пожаловал его чином генерального есаула. По поручению Самойловича, Мазепа каждый год ездил в Москву. В правление Софьи власть фактически находилась в руках ее фаворита Голицына. Мазепа снискал к себе его расположение. А после падения Самойловича Голицын оказал решающее влияние на избрание Мазепы левобережным гетманом 25 июля (4 августа) 1687 года на раде под Коломаком (ныне Коломакский район Харьковской области). «Голицын и Матвеев оба принадлежали к людям своего времени и сочувствовали польско-малорусским приемам образованности, которыми отличался и блистал Мазепа. Когда, после неудачного крымского похода, нужно было свалить вину на кого-нибудь, Голицын свалил ее на гетмана Самойловича: его лишили гетманства, сослали в Сибирь с толпою родных и сторонников, сыну его Григорию отрубили голову, а Мазепу избрали в гетманы, главным образом оттого, что так хотелось этого любившему его Голицыну». Здесь же были подписаны Коломакские статьи гетмана Мазепы. В своей книге «Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей» Н.И. Костомаров пишет: «Мы не знаем степени участия Мазепы в интриге, которая велась против гетмана Самойловича, должны довольствоваться только предположениями, и потому не вправе произносить приговора по этому вопросу». Следует заметить, что в книге «Мазепа» (глава 1) Н.И. Костомаров упоминает «его интриги, употребленные им перед всемогущим временщиком князем Василием Васильевичем Голицыным для погубления гетмана Самойловича», а в книге «Руина» описывает эти интриги подробнее. В роли гетмана Мазепа принял участие во втором Крымском походе князя Василия Голицына. Широко распространена точка зрения, представляющая и Мазепу, и Голицына в неблаговидном свете: «Избранием он был обязан подкупу кн. В.В. Голицына и щедрым обещаниям, данным старшине. Последнюю Мазепа вознаградил раздачей имений и полковничих и других должностей. Как гетман-администратор Мазепа ничем не выделялся». Любопытна записка Мазепы, сохранившаяся в делах Государственного архива вместе с письмами царевны Софии, показывающая, что Мазепа после своего избрания в гетманы заплатил князю Голицыну взятку за содействие. По мнению О. Ковалевской, версия о взятке не соответствует действительности, так как дары за содействие избранию были посланы Мазепой Голицину через год после избрания. Тем не менее своим возникновением версия о взятке обязана самому Мазепе . В 1689 году после падения власти Софьи и временщика Голицына Мазепа подал царю челобитную. «Он доносил царю, что Леонтий Неплюев угрозами вынудил у него дать князю Голицыну. Отчасти из пожитков отрешенного гетмана Самойловича, а отчасти из собственного своего «именьишка», которое по милости монаршей нажил на гетманском уряде, 11 000 рублей червонцами и ефимками, более трех пудов серебряной посуды, на 5000 рублей драгоценных вещей и три турецких коня с убором». Н.И. Костомаров так подводит нравственный итог карьере Мазепы: «В нравственных правилах Ивана Степановича смолоду укоренилась черта, что он, замечая упадок той силы, на которую прежде опирался, не затруднялся никакими ощущениями и побуждениями, чтобы не содействовать вреду падающей прежде благодетельной для него силы. Измена своим благодетелям не раз уже выказывалась в его жизни. Так он изменил Польше, перешедши к заклятому ее врагу Дорошенку; так он покинул Дорошенка, как только увидал, что власть его колеблется; так, и еще беззастенчивее, поступил он с Самойловичем, пригревшим его и поднявшим его на высоту старшинского звания. Так же поступал он теперь со своим величайшим благодетелем, перед которым еще недавно льстил и унижался». Когда в 1689 году на русский трон взошел молодой Петр I, Мазепа в очередной раз воспользовался своим даром очаровывать власть имущих людей. Стареющий гетман постоянно давал советы молодому монарху в польских делах, со временем между ними возникла тесная личная дружба. Но так ли просто все на самом деле? Известна ведь «привычка» русских историков столетиями жевать историческую жвачку, целыми столетиями повторяя одни и те же аргументы и особо не стараясь повторить анализ ситуации с учетом новых данных. Великий историк был Костомаров, но… Мы же в физике не ссылаемся на механику Ньютона, игнорируя механику Эйнштейна. Может, и тут не так все просто? В 1688 г. Мазепа предпринимает удачный налет на Очаков. Но затем судьба отворачивается от него: следует грандиозный – с русской стороны и со стороны Мазепы – и крайне неудачный крымский поход (март – июнь 1689 г.). А 10 августа Мазепа приезжает в Москву, чтобы встретиться со своим покровителем, и на его глазах происходит государственный переворот: к власти приходят Нарышкины и молодой Петр I. Теперь никто не сомневается, что вслед за Голициным падет и гетман.