Уильям Ширер - Взлет и падение Третьего Рейха

Гендерсон прибыл с этим ответом в Берлин вечером 28 августа. В канцелярии его приветствовал почетный караул СС, после чего его проводили к Гитлеру, которому в 22.30 он вручил немецкий перевод английской ноты. Канцлер сразу же его прочитал.

В послании говорилось, что британское правительство «полностью согласно» с ним, что «сначала» надо устранить разногласия между Германией и Польшей. «Однако, — говорилось далее, — все зависит от того, каковы будут методы и способы урегулирования разногласий». Об этом, как отмечалось в ноте, канцлер умалчивает. Предложения Гитлера о «гарантии» Британской империи были в мягкой форме отклонены. Британское правительство «не может, несмотря ни на какие выгоды, принять участия в урегулировании, ставящем под угрозу независимость государства, которому оно дало гарантии». Гарантии будут выполнены, и хотя английское правительство «скрупулезно» подходит к выполнению своих обязательств перед Польшей, канцлер не должен думать, что оно не заинтересовано в справедливом решении.

«Из этого явствует, что следующим шагом станет начало германо-польских переговоров на основе… сохранения жизненных интересов Польши и урегулирование конфликта путем международных гарантий.

Они (члены правительства Англии) уже получили весьма конкретный ответ правительства Польши, что оно готово вступить в переговоры на такой основе, и правительство его величества выражает надежду, что правительство Германии согласится с этим курсом.

Справедливое урегулирование …между Германией и Польшей откроет дорогу миру во всем мире. Если достичь договоренности не удастся, то рухнут надежды на взаимопонимание между Германией и Великобританией, что может привести к конфликту между нашими двумя странами и послужить началом мировой войны. Такой исход будет катастрофой, не имеющей себе равной в истории».

После того как Гитлер кончил читать послание, Гендерсон стал развивать его на основании записей, которые, как он сказал Гитлеру, были сделаны им во время беседы с Чемберленом и Галифаксом. Это была единственная встреча с Гитлером, рассказывал он позднее, когда говорил в основном посол. Суть его дополнений состояла в том, что Англия хочет дружбы с Германией, она хочет мира, но будет драться, если Германия нападет на Польшу. Гитлер (отнюдь не безмолвствовавший) принялся разглагольствовать по поводу вины Польши и своих «великодушных» предложений по части мирного урегулирования разногласий с ней, с которыми он выступал и к которым больше не вернется. Сегодня «он удовлетворится лишь Данцигом и коридором, а также исправлением границ в Силезии, где во время послевоенного плебисцита более 90 процентов населения проголосовало в пользу Германии». Это было неправдой, как и последующее утверждение Гитлера, будто миллион немцев был выселен из коридора после 1918 года. Там проживало, согласно немецкой переписи, всего 385 тысяч немцев, но нацистский диктатор полагал, что его лжи поверят. Это была последняя встреча Гендерсона с Гитлером, во время которой посол выслушал много лжи. В своей книге «Последний доклад» он писал: «Во время этой встречи герр Гитлер был настроен дружески, казался рассудительным. Нельзя было сказать, что он остался недоволен ответом, который я ему привез».

«В конце встречи я задал ему два прямых вопроса, — телеграфировал Гендерсон в Лондон в 2.35, описывая встречу с Гитлером, — собирается ли он вести прямые переговоры с Польшей и готов ли он обсудить вопрос, связанный с перемещением населения. На второй вопрос он ответил положительно (хотя не сомневаюсь, что в то же время думал об исправлении границ)».

Что касается первого вопроса, то фюрер обещал скрупулезно изучить ответ английского правительства. В этот момент, сообщал Гендерсон, канцлер обратился к Риббентропу: «Мы должны вызвать Геринга и обсудить этот вопрос с ним». Он обещал дать письменный ответ на послание британского правительства на следующий день, во вторник 29 августа.

«Беседа протекала, — сообщал Гендерсон, — в спокойной, дружественной обстановке, хотя обе стороны оставались тверды». Вероятно, Гендерсон, несмотря на богатый личный опыт общения с Гитлером, не понял, почему хозяин придал встрече дружеский характер. Фюрер все еще был полон решимости начать в конце недели войну против Польши и все еще питал надежду, что Англия не примет участия в войне, несмотря на заявления английского правительства и Гендерсона.

Очевидно, Гитлер, поддерживаемый Риббентропом, просто не мог поверить, что англичане поступят так, как говорят, хотя и утверждал, что верил.

На следующий день Гендерсон прибавил к своему длинному отчету постскриптум:

«Гитлер подчеркивает, что он не блефует и что те, кто этого не понимают, совершают большую ошибку. Я ответил, что ничуть в этом не сомневаюсь, и сказал, что мы тоже не блефуем. Герр Гитлер заявил, что он прекрасно это понимает».

Так он сказал, но понимал ли? В своем ответе от 29 августа он намеренно пытался ввести в заблуждение британское правительство, полагая, будто ему удастся устроить так, что и волки будут сыты и овцы целы.

Ответ английского правительства и первая реакция на него фюрера вызвали в Берлине взрыв оптимизма, особенно в окружении Геринга, где Далерус проводил теперь большую часть времени. В половине второго 29 августа швед был разбужен телефонным звонком. Звонил один из адъютантов Геринга. Звонил из канцелярии, где Гитлер, Риббентроп и Геринг изучали после отъезда Гендерсона послание английского правительства. Далерусу его немецкий друг сказал, что ответом англичан «в высшей степени удовлетворен и есть надежда, что угроза войны миновала».

Далерус сообщил это приятное известие по телефону в Форин оффис, известив Галифакса: «Гитлер и Геринг полагают, что теперь существует реальная возможность мирного урегулирования». В 10.50 Далерус встретился с Герингом, который тепло его приветствовал, долго жал руку, восклицая: «Будет мир! Мы сохранили мир!» Воодушевленный такими заверениями, шведский курьер немедленно отправился в британское посольство, чтобы сообщить эту приятную новость Гендерсону, с которым раньше не встречался. Согласно отчету посла об этой встрече, Далерус заявил, что немцы настроены в высшей степени оптимистично. Они «одобряют» основной пункт британского послания. Далерус сообщил, что Гитлер просит только Данциг и коридор — не весь коридор, а только небольшое пространство вдоль железной дороги, ведущей в Данциг. В общем, заявил Далерус, Гитлер готов проявить максимум благоразумия. Он готов встретиться с поляками.

Сэр Невилл Гендерсон, который начал наконец понимать, что происходит, не был в этом уверен. Он сказал посетителю, как вспоминал впоследствии сам Далерус, что нельзя верить слову Гитлера. Это же относится и к другу Далеруса Герману Герингу, который обманывал посла «несчетное число раз». Гитлер, по мнению Гендерсона, вел нечестную, грязную игру.