Уильям Ширер - Взлет и падение Третьего Рейха

В статье VII говорилось, что договор вступает в силу с момента подписания. Ратификация договора в двух тоталитарных государствах была, по сути, чистой формальностью. Тем не менее на это ушло несколько дней. На этом настоял Гитлер.

Вайцзекер, присутствовавший при этой встрече, писал позднее: «Как только дверь за послом закрылась, Гитлер усмехнулся и сказал: «Чемберлен не перенесет этого разговора. Его кабинет падет сегодня вечером».

Вместе с договором был подписан секретный протокол, где в статье I указывалось, что «европейская держава», способная совершить агрессию, при которой будет оказана помощь, — это Германия. Это спасло английское правительство от катастрофы, так как Англии пришлось бы объявить войну Советскому Союзу, когда Красная Армия вступила в Восточную Польшу.

Германия не переходила на летнее время, как Англия. Таким образом, разницы во времени на один час между Лондоном и Берлином не существовало.

Риббентроп, который, как показалось автору этих строк, являл собой в Нюрнберге весьма жалкое зрелище и хуже всех защищался, заявил, что Гитлер сам «лично продиктовал» все шестнадцать пунктов и «настрого запретил выпускать текст предложений из рук». Почему — он не объяснил, да ему и не было задано такого вопроса. «Гитлер сказал мне, — уверял Риббентроп, — что я могу довести до сведения британского посла только суть предложений, если сочту нужным. Я сделал намного больше: я зачитал предложения от начала до конца». Д-р Шмидт отрицает тот факт, что Риббентроп читал так быстро, что английский посол не мог ничего понять. Он утверждает, что министр иностранных дел читал, «не особенно торопясь». Гендерсон, по словам Шмидта, «не был большим знатоком немецкого языка», и от встречи было бы больше пользы, если бы он говорил на родном языке. Риббентроп прекрасно владел английским, но отказался говорить на этом языке во время встречи.

Так как некоторые мои друзья, прочитав этот отрывок, поставили под сомнение мою объективность, вероятно, имеет смысл привести мнение о британском после в Берлине сэра Л Б. Нэмира, английского историка: «Самодовольный и высокомерный, тщеславный, не признающий чужого мнения, строго придерживавшийся своих предвзятых суждений, он слал телеграммы, доклады и письма в огромных количествах и невероятной длины. В них сто раз повторялись его необоснованные взгляды и суждения. Достаточно глупый, чтобы считаться опасным, и достаточно неглупый, чтобы считаться неопасным, он был типичным неудачником».

9 октября автор этих строк совершил поездку поездом на правый берег Рейна, где проходил франко-германский фронт, и записал в своем дневнике: «Никаких признаков войны, и железнодорожники говорили мне, что не слышали на этом фронте ни одного выстрела за все время, как началась война… Мы могли видеть французские бункеры и во многих местах огромные маты, за которыми французы воздвигали оборонительные сооружения. Идентичная картина наблюдалась и на немецкой стороне. Войска… занимались своим делом на виду у противника и в пределах действия огня. Немцы перевозили по железной дороге орудия и технику, но французы им не мешали. Странная война».

За день до этого, 11 октября, в Берлине произошли «мирные беспорядки» Рано утром берлинская городская радиосеть сообщила, что английское правительство пало и теперь немедленно начнутся переговоры о перемирии. Когда этот слух распространился, в городе началось ликование. На овощном рынке старые торговки на радостях подбрасывали вверх кочаны капусты, ломали стойки и направлялись в ближайшие пивные выпить в честь мира.

Верховное главнокомандование вооруженными силами — Oberkommando der Wermacht, OKW.

Заключением договора завершилась Тридцатилетняя война в Европе (1618–1648 годы) и было закреплено превращение «Священной Римской империи германской нации» в конгломерат независимых государств и распад Германии на территориальные княжества.

Согласно официальной голландской версии, английская автомашина, в которой находились Стивенс, Бест и Клоп, была на буксире увезена немцами через границу, проходившую всего в 50 метрах от места происшествия.

В лагере Дахау Эльсер рассказывал аналогичную историю пастору Нимёллеру, который утверждал, что организация взрыва была несомненно санкционирована самим Гитлером, чтобы поднять собственную популярность среди немецкого народа и вызвать военную истерию. Справедливости ради следует добавить, что, по мнению Гизевиуса, этого архиврага Гитлера, Гиммлера и Шелленберга, Эльсер действительно готовил покушение на Гитлера и не было никаких нацистских соучастников. Шелленберг, как не очень надежный в данном случае источник, утверждает, что, хотя вначале он подозревал в причастности к взрыву Гиммлера и Гейдриха, затем, после допроса столяра и чтения протоколов, пришел к выводу, что действительно имело место покушение на фюрера.

9 октября 1918 года — это малоизвестный забавный эпизод в истории — финский парламент под впечатлением, что Германия выигрывает войну, избрал 75 голосами «за» и 25 голосами «против» принца Фридриха Карла Гессенского королем Финляндии. Победа, одержанная союзниками через месяц, положила конец этому надуманному варианту Возможно, это явилось последней соломинкой для Муссолини, которому нужно было расправляться с антинемецкими демонстрациями, охватившими Италию. Во всяком случае, 3 января Нового, 1940 года дуче написал обстоятельное письмо, как бы снимая тяжелый груз со своих плеч. Никогда ранее и, разумеется, никогда потом дуче не был столь откровенен с Гитлером и не выражал готовности давать ему столь резкие и неприятные советы.

После захвата Франции, Бельгии и Голландии Геринг информировал генерала Томаса, начальника экономической службы ОКВ, что «фюрер желает пунктуального соблюдения соглашения о поставках русским только до весны 1941 года». «В дальнейшем, — добавил он, — мы не будем заинтересованы в полном удовлетворении русских требований».

Примеры странных взглядов Гитлера на Америку уже приводились в предыдущих главах, однако в захваченных архивах министерства иностранных дел имеется поразительный документ, свидетельствующий о представлениях фюрера о Соединенных Штатах как о государстве.

Пытаясь ответить на вопросы Гитлера о том, почему Америка настроена против Германии, в числе других доводов Росс привел следующий: «Дополнительным фактором ненависти против Германии… является чудовищная мощь еврейства, которое с поистине фантастической изобретательностью и мастерством ведет борьбу против всего немецкого и национал-социалистического…»