Иван Черных - Шквальный ветер

- У нас мало интересного, - продолжил Иванкин за Махмуда. - Мы из Азербайджана, привезли гуманитарную помощь. Нас по ошибке подбили. Сели на вынужденную. Вот и все, что мы знаем об этой войне и вообще о стране.

"Слава Богу, не предатель", - от радости Анатолий не знал, как продолжить с другом разговор. В бутылке на столе оставалось ещё немного вина, и он разлил его по стаканам:

- Как, земляк, не желаете ли выпить со мной?

Иванкин ответил не сразу:

- Что, Махмуд, пропустим по рюмочке с моим земляком? Не часто встретишь на чужой земле сородича.

Второй пилот неопределенно пожал плечами: ты, мол, командир, тебе и решать.

- Мурзия! - позвал Валентин хозяйку. - Принесите нам бутылочку хорошего вина! Я земляка встретил... И что-нибудь закусить.

Женщина поставила к столу ещё один табурет, и все уселись как старые знакомые. Даже Азат вел себя с чужестранцами по-свойски - раскованно и весело.

- Давно здесь загораете? Смотрю, с хозяйкой уже знакомы, - продолжил разговор Анатолий.

- Третий день, - вздохнул Валентин. - Тоже добиваемся аудиенции у Дудаева, чтобы со своим шефом связаться. Без него тут никто ничего не хочет предпринимать.

- А в Шали чего ж не смотаетесь? Тут не так далеко.

- На чем? Да и... хотя за нами не присматривают, можно нарваться на большую неприятность.

"Давно ли ты стал таким осторожным?" - хотелось спросить Русанову, но сказал он другое:

- Скоро сюда подъедет моя спутница, которая хорошо здесь ориентируется, и, думаю, мы сможем вам помочь.

- Заранее благодарю. - Валентин взял у хозяйки бутылку вина и, откупорив её, налил всем по сто пятьдесят:

- За встречу! Вас сам Бог нам послал.

Анатолий догадался, что он имел в виду.

Вечером в аул приехала Белла. Чмокнула Анатолия в щеку и весело сообщила:

- Все в порядке. Была у Магарамова. Завтра в Шали должен прибыть Дудаев, и Аслан доложит о тебе. Так что подарок будешь вручать сам.

- Думаю, мы поступим иначе. У меня появились кое-какие соображения. Надо помочь одному летчику из Азербайджана связаться со своим шефом. Тебя не обыскивали?

- Что ты. Одно упоминание о Магарамове наводит страх на всю округу... Летчик - твой знакомый?

- Познакомились сегодня за обедом у Мурзии - хозяйки местной забегаловки. Цивилизация и сюда проникла, - сказал с усмешкой Русанов. Они доставляют сюда гуманитарную помощь. Вертолет подбили российские истребители. Экипажу предлагают остаться у Дудаева, но летчики не согласны.

- Надо ли нам ввязываться в эту историю? Могут быть большие неприятности. Магарамов и без того идею о твоей встрече с Дудаевым воспринял настороженно. Долго и подробно расспрашивал о тебе.

- У летчиков есть хорошая пословица: "Риск - благородное дело". Рискнем! Сейчас я познакомлю тебя с этим русским пилотом. Он тебе понравится. А ты пока доставай телефон.

Хаджиева порылась в своей сумке, протянула мало чем отличающуюся от обычных радиотелефонов трубку.

- И все-таки я бы не советовала, - попыталась она снова отговорить Анатолия. - Летчики рискуют потому, что у них нет иного выхода. Но мы не летчики.

- Я тоже рисковать не разучился. И у нас тоже нет иного выхода: идея с подарком не очень-то убедительна, а Магарамов не так глуп, чтобы пропустить эту штуку к генералу без тщательной проверки...

Валентина привел Азат. Анатолий представил девушку другу:

- Тамара Кислицына, журналист.

- Ахтырцев Валентин Васильевич. Ваш земляк, вынужденный эмигрант. Только это не для печати.

Анатолий протянул ему радиотелефон.

- Вот то, что я вам обещал. Можете связываться со своим шефом. Это спутниковая связь. Сперва код, - Анатолий назвал цифру, - дальше номер телефона вашего шефа.

Загорелось голубое оконце. Через несколько секунд в трубке послышался слабый шорох, а вскоре раздался и мужской голос:

- Алло, слушаю.

- Привет, Абдулла, это Валентин. Как слышишь меня?

- Хорошо слышу, дорогой. Как долетел? Почему долго не возвращаешься?

- У нас тут неприятности. Нас малость пощипали. Вертолет надо ремонтировать. Пришли за нами экипаж. Но прежде позвони своему другу. Его подопечные не очень-то склонны нас отпускать.

- Понял, Валентин. Все сделаю. Будь спокоен...

- Вот это техника! - с восхищением сказал Иванкин, возвращая трубку. Откуда это у вас?

- Разве мы не из центральной прессы? Одна беда - как бы "игрушку" не отобрали дудаевцы.

- Если узнают, отберут, - уверенно сказал Валентин. - Большое вам спасибо - выручили. Теперь и с Дудаевым можно не встречаться.

- Вам легче. А нам эта встреча необходима, ради неё и ехали. Хотим узнать, долго ли он намерен ещё воевать. Кстати, а как вы относитесь к этой войне?

- Я не политик, летчик. Коммерческая фирма "Нагиев и Ко". Об интервью мы не договаривались. Еще раз спасибо за содействие. - Иванкин встал и направился к двери.

- Я вас провожу. - Анатолий вышел за ним. Едва оказались на улице, Русанов спросил: - Хочешь вернуться на родину?

- В тюрьму?

- Не в тюрьму! Жить по-человечески, среди своих.

- Не трави душу, она и так почернела. Возвращаться, чтобы жить под чужим именем и ждать, когда за тобой придут?..

- Теперь не сталинские времена. Я тебя выручил в Хабаровске, выручу и здесь. Запомни: ты с декабря позапрошлого года работаешь на меня. И в Чечню приехал по моему заданию. Поэтому надо принять предложение Магарамова. Связь мы с тобой будем держать, и, надеюсь, скоро ты вернешься в Россию.

- Ну ты даешь! - Валентин покрутил головой. - Из летчика решил переквалифицировать меня в шпионы?

- Надо, Валентин. Жалко ребят, которые гибнут здесь. А с нашими русскими, жившими здесь, знаешь, что они делали?

- Знаю, видел.

- И пока Дудаев жив, войне этой конца не будет.

- Думаешь, если его убрать, и всей этой каше конец? Ошибаешься. У них вон сколько убитых. А чеченцы - кровники, прощать они не умеют.

- Ерунда! При советской власти их заставили забыть о мести. И теперь это сделать можно...

Они проговорили, пока не начало темнеть. Ночью по приказу Дудаева никто, кроме боевиков, не имел права выходить на улицу. Да и без его приказа люди на ночь крепко запирали двери.

19.

Все-таки есть Бог на свете! Или есть счастливая звезда, под которой родился он, Валентин Иванкин. Сколько раз судьба преподносила ему сюрпризы, словно испытывая на прочность, ставя его на грань между жизнью и смертью, но Всевышний отводил беду, звезда указывала верный путь в жизни.

Встреча с Анатолием потрясла его, разбудила в душе такую тоску по родным местам, по друзьям, просто по русским людям, что он, сдерживавший слезы на войне в Афганистане при гибели товарищей, считая это слабостью, недостойной мужчины, теперь едва не рыдал. Прав мудрец, сказавший когда-то: "Солнце одинаково светит на земле для всех, но на Родине оно ярче и теплее".