Иван Черных - Тайфун

- Да, знатный ты ходок по женской части, - неодобрительно покачал головой подполковник. - А с секретаршами все равно будь поосторожней: и на старуху бывает проруха...

В Хабаровск они приехали к девяти, к началу рабочего дня новых русских, когда голова у многих ещё не отошла от похмелья и сладки воспоминания прошедшего вечера и ночи, и настроения ещё никто не испортил. В таком состоянии человек добродушнее и легче идет на контакт с посетителем, более откровенен.

Родионов оделся в штатское - светло-серый костюм безукоризненного финского покроя, белоснежную сорочку с ярким модным галстуком. В этом редком для него наряде ( на службу в штатском не пойдешь, а она у него длилась по четырнадцать-шестнадцать часов) он больше походил на преуспевающего бизнесмена; Кононов был в повседневной военной форме: поскольку он нацеливался на секретарш, фуражка с голубым околышем и "птицей", мундир с погонами старшего лейтенанта будут верным залогом доверия - летчики пользуются ещё успехом у женщин. А голубоглазый Кононов с тонкими чертами лица и носом с горбинкой, подтянутый, энергичный, будто родился воздушным асом.

Начали с самой известной и влиятельной фирмы "Касситерит", ведающей добычей и экспортом оловянной руды. Возглавлял фирму известный на всем Дальнем Востоке бывший партийный функционер, в недавнем прошлом идеолог и пропагандист Аполлинарий Карпович Мацевич, быстро сориентировавшийся в начавшейся капитализации страны и, благодаря прежним связям, за бесценок купивший дышавшее на ладан предприятие. С помощью японцев, точнее денег одного из миллионеров, восстановил производство, и олово рекой потекло через море в страну Восходящего Солнца. России оставалось всего десять процентов от добытого. Об этом не раз писали с возмущением газетчики, выступали по радио. Но правительство и руководство края поделать уже ничего не могло: японцы заключили контракт, завезли новое оборудование. А главное - шахтеры, получая приличную зарплату, не бастовали, трудились на совесть.

На это предприятие чаще других наведывались и японцы. Они разъезжали по местам добычи касситерита, в порты Ванино и Владивосток, откуда шла отправка олова на острова.

Однажды Родионову довелось видеть Мацевича на совещании у мэра города, куда были приглашены и военные: командующий войсками военного округа и командующий воздушной армией, требующие регулярного и полноценного снабжения частей денежным довольствием и продовольствием. Родионов, командир отдельной эскадрильи, случайно оказавшийся в тот день у Дмитрюкова, был приглашен генералом в качестве помощника - подполковник умел тактично и убедительно разговаривать с вышестоящим начальством и добиваться желаемого. А Мацевич являлся правой рукой мэра и как бы шефствовал над авиаторами. Язык у гендиректора "Касситерита" был подвешен не хуже, чем у лучших римских ораторов - не зря свои лучшие годы отдал пропагандистской ниве. И в тот раз, когда Дмитрюков обрисовал положение авиаторов, Мацевич пустился в такие философские рассуждения о трудностях содержания армий во все времена, особенно в перестроечный период, когда именно армия является тормозом в развитии экономики страны, что большие военные начальники сидели будто оглушенные, не зная чем ответить.

И Родионов тогда не выдержал, встал из-за стола.

- Разрешите возразить вам, господин генеральный директор. Вы очень доходчиво разъяснили нам тяжкое бремя содержания армий во все времена. Да, согласны: армию надо кормить, одевать, снабжать первоклассной техникой и оружием. На это требуется много средств. Но разве вы не на армии делаете свой бизнес? Проанализируйте, куда идет ваше олово. Не надо прибегать к помощи компьютера, чтобы вычислить - более пятидесяти процентов идет на военные нужды... Правда, пока на военные нужды другой армии, не нашей. Выходит, прав оказался канцлер, утверждавший: "Кто не кормит свою армию, будет кормить чужую?" Вы жалуетесь, что у самих мало техники для вывоза руды и олова. А у нас техника простаивает. Снабдите нас топливом, думаю, наши начальники найдут возможность помочь и вам...

Тогда его речь на два месяца сняла напряжение у авиаторов: Мацевич снабдил их топливом и деньгами, а самосвалы военных поколесили по горным дорогам рудников и приисков. Но вряд ли занозистый подполковник понравился не менее занозистому гендиректору... Как он примет его, пожелает ли разговаривать?

В просторной приемной роскошного четырехэтажного особняка, снятого в аренду в самом центре города на проспекте Карла Маркса, кроме секретарши, броской красоты женщины лет двадцати пяти, никого не было. Она оторвала взгляд от лежащей перед ней книги, окинула посетителя недовольно-вопросительным взглядом.

- Доброе утро, - поздоровался Родионов и, не ожидая ответа, спросил: Аполлинарий Карпович у себя?

- Он вам назначил встречу? - сощурила агатовые глаза жгучая брюнетка.

- К сожалению, я только что приехал и не смог с ним созвониться.

- Действительно жаль. Аполлинарий Карпович будет только к десяти. На десять у него назначено совещание директората. Потом он сразу уедет на объект. Так что сегодня приять вас он не сможет, - твердо заключила секретарша. И предложила: - Записать на завтра?

- Не надо. Мне минут на пять по очень важному делу. Постараюсь переговорить до совещания.

Секретарша недовольно сжала губы - настойчивый посетитель ей явно не понравился: оторвал от чтения захватывающей книги и собирается торчать в приемной целый час, хотя она ясно объяснила: сегодня генеральный директор принять его не может. Даже по сверхважному вопросу.

Родионов по лицу и глазам прочитал её мысли. Не ожидая приглашения, сел недалеко от стола на мягкий диван.

- Скажите, вы давно работаете у Аполлинария Карповича? - решил завязать разговор со строгой секретаршей подполковник.

- Почему это вас интересует? - Не очень любезно ответила вопросом на вопрос вопросом жгучая брюнетка, давая понять, что она не из тех, кто легко входит в контакт даже с представительными симпатичными мужчинами. И все-таки Родионов не собирался пасовать перед ледяным взглядом.

- Просто мужское любопытство, - как можно мягче и ласковее сказал он. - Если бы знал, что у Аполлинария Карповича такая очаровательная секретарша, давно бы навестил его.

Ах лесть! Какие только каменные сердца она не растапливала. И брюнетка хотя и сделала вид, что не отреагировала на комплимент, льдинки в глазах растаяли. Красавица чуть подумала и ответила с иронией, но без прежней суровости:

- Интересно, жене вы тоже говорите такие красивые слова? Или они заготовлены у вас на всякий затруднительный случай? Только напрасно. Я говорю вам серьезно: к Аполлинарию Карповичу вам сегодня не пробиться. И тут я ничем помочь не могу.