Иван Черных - Тайфун

Владимир разбудил девушку, попросил проверить свои вещи. Выяснилось, что парень украл сумочку Вероники, в которой находились документы и деньги.

Проспала вора и проводница - не видела, где и когда он сошел.

Пришлось Владимиру брать девушку на свое обеспечение, и в Хабаровске везти к себе на квартиру: без документов в Южно-Сахалинск её никто бы не пустил - погранзона и соответствующий режим.

Ольга встретила мужа с юной красавицей не без удивления и ревности. Выслушала объяснение внимательно. В случившееся поверила. Но в том, что между мужем и девушкой не произошло близости, усомнилась. Лишь спустя некоторое время, пока Вероника жила у них, узнав её поближе, поняла, что девушка не из легкомысленных и относится к Владимиру Васильевичу с почтением, но не более.

Выправить документы Веронике оказалось делом сложным и долгим: пришлось запрашивать с места жительства дубликаты свидетельства о рождении, паспорта; из школы - аттестата зрелости. Сидеть иждивенкой на шее приютившей её семьи, которая и без того еле сводила концы с концами, она не хотела: Владимир почти все сбережения истратил в отпуске, надеясь получить задержавшееся денежное содержание за три месяца, но денег в эскадрилью так и не поступило. Командир эскадрильи с трудом выбивал у местных органов продовольствие летчикам. И Ольга не работала. Приходилось делить летный паек на троих.

Вероника попросила устроить её на работу. Кроме официантки в столовой, Владимир ничего предложить ей не мог. И Вероника согласилась. Там и увидел её Соболевский. Увидел и влюбился безоглядно, безотчетно. Он подолгу засиживался за столом, находя всяческие предлоги, чтобы поговорить с девушкой. К удивлению многих, Вероника из всех холостяков, роем вившихся вокруг нее, предпочтение отдала "рыжему мордовороту", разрешив ему провожать её до дому; и не прошло месяца как они стали мужем и женой...

И вот Соболевского нет. Пошли пятые сутки, а тайфун все не утихал, и надежда на то, что летчик остался жив, становилась все призрачней...

Увидев Владимира Васильевича, Вероника вытерла глаза, и, пошатываясь, встала. А когда он подошел к ней и обнял, чтобы утешить, она громко разрыдалась, содрогаясь всем телом.

Владимир Васильевич молчал, понимая, что слова ещё больше разбередят её душу. Лишь когда всхлипывания стали затихать, сказал как можно убедительнее:

- К вечеру тайфун утихнет, и мы сразу продолжим поиски. Я уверен, что Олег катапультировался. Ветер дул к берегу и если не унес его в тайгу, то он приводнился где-то у берега.

Вероника покачала головой.

- Не надо успокаивать меня, Владимир Васильевич. Во всем виновата я. Я будто проклятая, всем доставляю только горе.

- Не говори чепухи. Наберись мужества - ты же сильная женщина. А удары судьбы подстерегают каждого... Мне не легче, ведь Олега я любил и как летчика и как человека.

Встала и Софья Борисовна.

- Ей надо сделать укол. Она четвертые сутки не спит. А в поликлинике говорят, что нет лекарств. Позвони, может, тебя послушают, найдут что-нибуль. - Сказала твердо, властно, словно отдавала приказ. Владимир Васильевич знал - в доме командует она, хотя и у мужа не слабый характер. Женщины избрали Софью Борисовну председателем женсовета, и она охотно вникала в жизнь и быт семей офицеров, организовывала коллективные выезды в театр, посещала солдатскую казарму, следя за обеспечением и санитарным порядком. Майорша имела медицинское образование, но из-за отсутствия вакансий в гарнизонной поликлинике помогала больным бескорыстно, на общественных началах.

- Хорошо, я позвоню в поликлинику, - пообещал Владимир Васильевич. Если у них нет, пошлю в город. Спасибо тебе, Софья Борисовна. - И поцеловал Веронику в щеку. - Успокойся. Слезами горю не поможешь. Будем искать и надеяться.

4

Старший лейтенант Гаврилов утром следующего дня снова был у выгребной ямы туалета. Младший сержант Ярочкин вел себя ещё агрессивнее и наглее его чуть ли не силой удалось заставить продолжить работу.

- Я уже все достал, что там было, - зло говорил он, остервенело шуруя палкой в вонючей жиже.

- А где третья и четвертая страницы? - Гаврилов тоже еле сдерживал гнев. Нюхать второй день "ароматы" солдатского сорта ему осточертело, но списки надо было найти до единой страницы: может, и в самом деле младший сержант запродал кому-то данные на определенных солдат - ныне время такое, всего можно ожидать. - Копни поглубже, что ты сверху елозишь.

Ярочкин, стиснув зубы, подошел ближе к яме и, отвернув лицо, засунул шест на всю глубину. Поковырял там и вдруг сказал с сарказмом:

- Кажись, клад с золотом подцепил. Что-то тяжеленное. - И потянул "кошку" наверх. Из вонючей жижи показалась нога, обутая в босоножку. Лямки босоножки попали под крючья "кошки" и держали находку прочно. Руки младшего сержанта задрожали, и он чуть не выронил шест.

- Не упусти! - успел крикнуть старший лейтенант. Схватился за шест и помог Ярочкину вытащить из ямы женское тело, обезображенное хлорной известью до неузнаваемости. И платье на трупе было обесцвечено, порвано в нескольких местах. К шее веревкой привязана пудовая гиря.

Оба, старший лейтенант и солдат, ошарашено смотрели друг на друга.

- Вот это клад! - вымолвил наконец Гаврилов. - От такого и во сне мурашки побегут по телу. - Снова помолчал. - Вот что, Ярочкин. Ты постой здесь, а я пойду доложу кому следует. Это уже не моя епархия.

В первую очередь Гаврилов проинформировал свое начальство, затем позвонил в милицию и начальнику гарнизона подполковнику Родионову командир отдельной эскадрильи исполнял и эту обязанность, - но его ни дома, ни в штабе не нашел. Дежурный по штабу объяснил, что командира срочно вызвали в Хабаровск, к командующему воздушной армией. Гаврилов вернулся к яме. Поиски недостающих двух листов временно пришлось прекратить - было не до них.

Местная милиция - участковый со своим внештатным помощником - прибыли минут через пятнадцать, а оперативную группу из Хабаровска ждали более часа. Защелкали фотоаппараты, заскрипели перья. При беглом осмотре судмедэксперт сделал заключение, что женщине лет тридцать - тридцать пять, блондинка, без характерных примет. Рост сто семьдесят. Пролежала в яме около полугода. Определить следы насилия не представляется возможным.

- Не по собственному же желанию она бросилась в эту яму, - съязвил следователь по особо важным делам капитан Врабий.

- Разумеется, - согласился медик. - Скорее всего, задушили, потом сунули сюда.

- А где же местное начальство? - поинтересовался начальник уголовного розыска, мужчина лет сорока в штатском.

- У них тут местное ЧП, - пояснил Гаврилов. - Авиакатастрофа. Командира вызвал командующий.

- А заместитель, начальник штаба? - не унимался мужчина в штатском.