Array Сборник статей - Влесова книга. Троянский конь норманнизма

Редакция поступила весьма безответственно, во-первых, убеждая читателей в будто бы не прекращающемся десятилетиямии, как можно подумать, научномспоре вокруг ВК, а во-вторых, заигрывая с ними, предлагая «поломать голову» над решением загадок этногенеза славян. Так подается пример дилетантского вторжения в сложнейшие проблемы, требующие глубоких специальных знаний. Статья О. Скурлатовой содержит в основном пересказ статьи В. Скурлатова и Н. Николаева, но автор вносит и свой вклад в решение «увлекательной тайны», излагая ее так, будто бы нет ни малейших сомнений в подлинности ВК. Она восторженно пишет, что в ней «четко засвидетельствовано (здесь и далее курсив наш. – О.Т.), что наши предки «водили скот от Востока до Карпатской горы». Таким образом, не Припятские болота, куда нас пытаются загнать некоторые археологи, а огромный простор Евразийских степей вплоть до Амура – вот наша истинная прародина. 400 лет назад русские лишь вернулись в родное Русское поле, которое тысячелетиями принадлежало нашим предкам. В том-то и заключается великая историческая ценность «Влесовой книги», что она явно свидетельствует о нашем исконном присутствии на нынешней территории страны» [39]. Трудно даже комментировать этот безответственный пассаж!

В том же году появляется рецензия Д. Жукова на книгу Н. Р. Гусевой «Индуизм: История формирования. Культовая практика» (М., 1977). Рецензент, в частности, упоминает и о ВК. В книге Гусевой, по его словам, нет «промежуточного звена» «между теми, кто нам известен под именем древних славян, и их предками, которые соседствовали с арьями, ушедшими в далекую Индию». По мнению Д. Жукова, «не должна быть упущена возможность заполнить этот пробел и при помощи недавно найденной «Влесовой книги»… Подлинность «Влесовой книги» подвергается сомнению, и это тем более требует ее публикации у нас и тщательного всестороннего анализа во избежание ненужных, ненаучных наслоений» [40]. С этим предложением нельзя не согласиться. Анализ нужен, но, может быть, стоило бы и пропаганду ВК не развертывать так широко до окончания этого анализа.

В 1980 г. в журнале «Русская речь» появляется статья члена-корреспондента АН СССР Ф. П. Филина и доктора филологических наук Л. П. Жуковской, где вновь анализируется язык ВК и на основе этого анализа делается весьма определенный вывод: «Это совершенно явная и грубая подделка, в которой нет ни «таинственности», ни «загадок»» [41]. Но лингвистическая аргументация защитникам ВК кажется недостаточной.

Статья В. Осокина, опубликованная в 1981 г. в солидном журнале «В мире книг», не только оставляет без внимания мнение историков и лингвистов, но и является своего рода заключительным аккордом в гимне славословий ВК [42]. Автор стремится придать этому сомнительному сочинению статус ценнейшего источника, который остается без должного внимания лишь по упрямому недоверию «некоторых ученых». Неточностей и передержек в статье очень много [43], но на двух из них необходимо остановиться специально. Вслед за И. Кобзевым В. Осокин упоминает о «большом интересе» ученых, который ВК вызвала на V Международном съезде славистов, на котором будто бы «достаточно обоснованно и серьезно поднимался вопрос о необходимости тщательного изучения этого литературного памятника» и «решено было подробно изучить это – во многих отношениях таинственное – произведение» [44]. После такого утверждения невольно начинаешь проникаться уважением к ВК и недоверием к ученым-скептикам. Но в том-то и дело, что все сказанное не соответствует действительности: как уже было сказано, на съезде С. Лесной не присутствовал, доклада не читал, поэтому никакого обсуждения и тем более решения съезда о необходимости изучать ВК не было и быть не могло. Не случайно в книге, опубликованной в 1965 г., через три года после съезда, С. Лесной не упоминает ни одного ученого, который бы ознакомился с ВК или высказал о ней свое мнение.

Другая неточность имеет принципиальный характер. В. Осокин утверждает, что А. Кур и С. Лесной «отсылают все материалы (фотографии и дешифровки) в Москву, в Славянский комитет для консультации с советскими учеными» [45]. Как мне известно, в Москву была прислана фотография с одной дощечки (да и то, как считает Л. П. Жуковская, – не с самой дощечки, а с прориси с нее). Если бы В. Осокин был прав, тогда и имели бы основания упреки, что ученые, располагая всеми необходимыми материалами, не опубликовали текст ВК и в то же время не высказались против нее с развернутой, а не частной аргументацией.

В 1984 г. И. Кобзев сообщает о попытках уточнить местонахождение усадьбы, где, по словам Ю. П. Миролюбова, А. Ф. Изенбек нашел дощечки [46]. Л. Сотниковой была предпринята попытка на основании ВК раскрыть закономерности славянского алфавита [47].

Но в сознании определенного круга любителей отечественной истории ВК все еще остается манящей загадкой. Статья в «Литературной газете», в которой я попытался рассказать о своих выводах, основанных на изучении полного текста ВК, все же не смогла ответить на все интересующие вопросы [48]. Об этом свидетельствует высказывание писателя Ю. Сергеева, приведенное в «Книжном обозрении»: «А «Велесова книга»? Ее давно пора издать. Но пока приходится слышать одни разговоры о том, не подделка ли это. Сомневающихся много. Непонятно другое: почему же тогда сомневающиеся не возьмут и не проанализируют книгу, не докажут, что «Велесова книга» имитирована кем– то? В связи с судьбой «Велесовой книги» вспоминается история «Слова о полку Игореве». Ведь в свое время и «Слово…» называли подделкой» [49]. Упреки знакомы, но справедливы ли? Можно возражать, что я не убедил Ю. Сергеева своими доводами в газетной статье, но анализ-то все же был сделан. И снова уже знакомая нам (не побоюсь повториться – кощунственная) параллель со «Словом.»…

Характерен и тот факт, что ВК и рожденная ею идея о языческой литературе на бересте или дощечках находят свое отражение и в художественной литературе, как, например, в романе С. Алексеева «Слово» и романе Ю. Сергеева «Становой хребет». В последнем есть, в частности, такой эпизод. Герой попадает в скит, где в потаенной пещере видит целую библиотеку: «…Широкие полки с уложенными на них бесчисленными берестяными листами и какими-то стопками дощечек». В том, что эта сцена навеяна разговорами о ВК, нет сомнений: герой берет одну из дощечек и читает на ней текст, являющийся бесспорно перифразой из ВК: «Богу Святовиду славу рцем, он ведь бог Прави и Яви, а потом поем песни…» и т. д. [50].

В уже упомянутом выступлении на страницах «Книжного обозрения» Ю. Сергеев обещает, что во второй книге романа он заставит героя вернуться в эту «языческую библиотеку» и прочесть находящиеся там книги. «Я хочу художественно дать читателю надежду на то, что у нас еще до христианства была величайшая культура», – говорит писатель. Так ВК оказывается уже своего рода аргументом в его попытках по-своему решить один из сложнейших вопросов истории русской культуры.