Анатолий Фоменко - Эт-руски. Загадка, которую не хотят разгадать

Приведем краткие сведения о А.Д. Черткове. Это был выдающийся ученый своего времени, сделавший очень и очень много для русской истории. Плодами его деятельности историки пользуются до сих пор. Хотя имя его предпочитают не вспоминать. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона сообщает о Черткове, в частности, следующее.

«Чертков Александр Дмитриевич (1789–1858) – археолог и историк, по матери внук известного собирателя книг С.И. Тевяшова. Служа в лейб-гвардии конном полку, участвовал в войнах 1812—14 гг., особенно отличился в Кульминском сражении. Выйдя в 1822 г. в отставку Чертков два года провел в Австрии, Швейцарии и Италии; во Флоренции сблизился с Себастьяном Чиампи, АВТОРОМ ИЗВЕСТНОЙ КНИГИ О СНОШЕНИЯХ ПОЛЬШИ С РОССИЕЙ И ИТАЛИЕЙ… С открытием в 1828 г. турецкой кампании он снова вступил в военную службу, но по окончании кампании навсегда оставил военную службу и жил постоянно в Москве… Вскоре… он отдался исключительно изучению русской истории и русских и славянских древностей. Одной из первых его работ на этом поприще было «Описание русских монет» (М., 1834) с «Прибавлениями» (1837, 1839 и 1841 гг.). ОНО БЫЛО ПЕРВЫМ, ОТВЕЧАВШИМ ТРЕБОВАНИЯМ НАУКИ И ПОЛОЖИЛО НАЧАЛО ТОЧНОМУ, СИСТЕМАТИЧЕСКОМУ ОПИСАНИЮ НАШИХ ДРЕВНИХ МОНЕТ… Академия наук присудила за «Описание» полную Демидовскую премию, но Чертков отказался от нее, предоставив деньги на напечатание «Остромирова Евангелия». Владея обширным собранием древнейших русских монет, он, вместе с графом С.Г. Строгановым, принимал деятельное участие в прекращении распространившейся тогда подделки древних русских монет. Дальнейшие труды Черткова, по большей части печатавшиеся первоначально в изданиях московского Общества истории и древностей российских: «О древних вещах, найденных в 1838 г. в Московской губернии, Звенигородском уезде» (М., 1838); «Описание посольства, отправленного в 1650 г. от царя Алексея Михайловича к Фердинанду II великому герцогу Тосканскому» (М., 1840); «О переводе Манассииной летописи на славянский язык, с очерком истории болгар», доведенной до XII в. (М., 1842); «Описание войны великого князя Святополка Игоревича против болгар и греков в 967–971 гг.» (1843); «О числе русского войска, завоевавшего Болгарию и сражавшегося с греками во Фракии и Македонии» («Записки Одесского Общ. Истории и Древностей Российских», за 1842 г.); «О Белобережье и семи островах, на которых, по словам Димешки, жили руссы-разбойники» (1845); «О переселении Фракийских племен за Дунай и далее на север, к Балтийскому морю и к нам на Русь, т. е. очерк древнейшей истории протославян» (1851); «Фракийские племена, жившие в Малой Азии» (1852); «Пеласго-фракийские племена, населявшие Италию» (1853); «О языке пеласгов, населявших Италию и сравнение его с древнесловенским» (1855—57) и др. Унаследовав от отца и деда по матери значительную библиотеку, Чертков усердно пополнял ее преимущественно сочинениями о России и славянстве… на всех европейских и славянских наречиях. В 1838 г. он выпустил первый том описания своей библиотеки «Всеобщая библиотека России или каталог книг для изучения нашего отечества во всех отношениях и подробностях», через семь лет появился второй том «Каталога», всего в обоих томах насчитывалось 8800 книг… Хотя Чертковская библиотека была сравнительно невелика, но до образования в Императорской публичной библиотеке отдела Rossica она представляла ЕДИНСТВЕННОЕ В РОССИИ ЦЕННОЕ СОБРАНИЕ КНИГ О РОССИИ И СЛАВЯНАХ, а по обилию редчайших изданий служила и служит БОГАТЕЙШЕЙ СОКРОВИЩНИЦЕЙ, ИЗОБИЛУЮЩЕЙ РЕДКИМИ РУКОПИСЯМИ…

Чертковская библиотека была передана в ведение города и помещена при Румянцевском музее (в дальнейшем Чертковская библиотека фактически послужила основой для создания современной Государственной публичной исторической библиотеки в Москве – Авт.) … Чертков состоял вице-президентом, потом президентом московского Общества истории и древностей российских» [24].

Примечательно, что в статье из Энциклопедического словаря работа А.Д. Черткова «О языке пеласгов, населявших Италию, и сравнение его с древлесловенским» упомянута лишь вскользь как сочинение малозначимое. Во многих других энциклопедиях и исторических исследованиях, посвященных Черткову, о ней вообще хранится полное молчание. А ведь в этой основополагающей работе Чертков, ни много ни мало, дает решение задачи, над которой бились целые поколения ученых этрусковедов. В ней он закладывает основы расшифровки этрусского языка и доказывает, что язык этот – СЛАВЯНСКИЙ.

Надо сказать, что впервые идея о том, что этрусский язык является славянским была высказана даже не Чертковым, а итальянским ученым-этрусковедом Себастьяном Чьямпи, с которым Чертков был лично знаком. Чертков ссылается на Чьямпи в своей работе о языке этрусков (или пеласгов, как их называли в XIX веке). Ниже мы расскажем о Чьямпи и Черткове более подробно. Здесь пока лишь отметим, что именно Чьямпи принадлежала первоначальная мысль о том, что этруски – славяне. Однако не встретив одобрения в ученой среде, он не довел свое исследование до конца. Чертков развил идею Чьямпи, осуществил ее научную проверку и дал исчерпывающее доказательство того, что язык этрусков действительно славянский язык.

Обратите внимание, в каких выражениях пишет о Чьямпи Энциклопедический словарь, см. выше. Дескать, Чьямпи – автор некой «известной книги о сношениях Польши с Россией и Италией». Полное молчание о том, что Чьямпи – автор основополагающей гипотезы о славянском происхождении этрусского языка.

На рис. 2 мы приводим портрет замечательного русского ученого Александра Дмитриевича Черткова. Портрета Себастьяна Чьямпи мы, к сожалению, найти не смогли.

Рис. 2. А.Д. Чертков (1789–1858). С портрета работы проф. Зарянка. Взято из [13], титульный лист

Важнейшие для истории результаты дешифровки древних письменных памятников Италии (и не только Италии), полученные С. Чьямпи, А.Д. Чертковым и Ф. Воланским, до сих пор не восприняты историками. По той простой и единственной причине, что ЭТИ РЕЗУЛЬТАТЫ ПРОТИВОРЕЧАТ СКАЛИГЕРОВСКОЙ ХРОНОЛОГИИ. И никакие доказательства, никакая ясность СЛАВЯНСКОЙ дешифровки древнего памятника, найденного, например, в Египте или в Италии, не смогут убедить историка-скалигеровца, что эти места когда-то были заселены СЛАВЯНАМИ. Пока в его голове господствует скалигеровская версия истории, он будет глух даже к самым очевидным доводам разума.

С другой стороны, ни Чьямпи, ни Чертков, ни Воланский, ни другие их единомышленники, находясь под тем же влиянием ложной скалигеровской хронологии, не смогли удовлетворительно объяснить обнаруженное ими присутствие древних СЛАВЯНСКИХ письменных памятников в Западной Европе, Азии и Африке. Может быть, в частности поэтому их голос так и остался не услышанным.