Array Коллектив авторов - Королевский двор в Англии XV–XVII веков

С 1608 г. королевской прокламацией предписывалось, что продажа лошадей за границу разрешается только с письменного согласия короля или шталмейстера. Мотивировалось это тем, что экспортировалось много лошадей, а это приводило к росту цен и угрозе нехватки лошадей для королевской службы [528]. Скорее всего, это распоряжение было очередной попыткой Якова I посредством придворных структур установить собственный контроль над одним из секторов экономики.

Постепенно доверие к Вустеру со стороны Якова I стало ослабевать. С 1612 г. король хотел передать пост своему фавориту Роберту Карру, чтобы официально закрепить его высокое положение при дворе. В 1614 г. это считали уже свершившимся фактом, поскольку Карр занимал место «больного» Вустера во время проведения придворных церемоний [529], но его соперником неожиданно выступил граф Пемброк. Последний рассматривал пост как часть семейной собственности, поскольку ранее пост шталмейстера принадлежал его родственникам – графам Лейстеру и Эссексу. Этот спор стал одной из причин развала наметившегося было союза Карра с «протестантской» придворной фракцией. Вустер упорствовал. В результате был предложен компромисс: должность шталмейстера оставалась в руках Вустера, а Карру гарантировалось, что ему достанется первый из освободившихся в будущем высших государственных постов. Таким постом стала должность лорд-камергера двора. Вустер оставался шталмейстером до 1616 г., когда под давлением Якова I уступил его новому королевскому фаворит Бэкингему.

Пост шталмейстера позволил Бэкингему закрепиться в придворной и социальной иерархии. В качестве шталмейстера он стал официально участвовать в придворных церемониях, находясь непосредственно около короля. Неформальное лидерство перешло в формальное. Это подтвердил факт включения его в шотландский совет, причем Бэкингем получил первенство среди всех советников на том основании, что он является шталмейстером [530].

Естественно, что Бэкингем как ближайший королевский фаворит и ведущий государственный деятель во второй половине яковитского правления не уделял должного внимания деятельности королевской конюшни. Финет в своих дневниках несколько раз упоминает, что по вине Бэкингема-шталмейстера были сорваны приемы иностранных послов, поскольку он во время не обеспечил их свиту экипажами [531].

Общий постоянный штат (ordinary) королевского двора в начале XVII в. насчитывал более 1800 человек [532]. Около половины из них присутствовали при дворе ежедневно или несли дежурство во время своей квартальной смены. К ним необходимо добавить большое количество временных и внештатных слуг (extraordinary), которые получали разовое содержание, а также целую армию личной прислуги королевских слуг. Чрезмерная численность присутствующих была одной из главных проблем королевского двора [533].

Большая часть расходов департамента шла на продовольственное снабжение двора для обеспечения столов короля и его слуг. Епископ Гудмен писал, что огромные расходы двора происходят от большого количества «дармоедов, целых семейств бедных людей, особенно шотландцев», которые стекаются сюда только ради еды [534]. Эта проблема чрезвычайно беспокоила современников и вскоре пробрела острый политический характер в связи с требованиями палаты общин, чтобы король жил за счет собственных средств («live of his own») и ограничил щедрость к своим слугам.

Уже отмечалось, что Яков I разделил свой двор на две неравные части. К первой относились избранные высшие слуги, прежде всего шотландцы королевской спальни, которым доставалась львиная доля королевской милости, ко второй – все остальные слуги, за счет которых зачастую и достигалась экономия.

Формально королевскую спальню возглавил герцог Леннокс (Людовик Стюарт), двоюродный брат Якова I, получивший звание первого дворянина спальни (First Nobleman of the Bedchamber). Он пользовался большим доверием короля. В Шотландии Леннокс одновременно возглавлял Совет, королевскую палату и спальню. Яков I рассматривал его в качестве лидера социальной иерархии королевства и административной иерархии двора. В 1615 г. Леннокс получил высшую придворную должность лорд-стюарда, а в 1623 г. – титул герцога Ричмонда, сохранив таким образом первенство над Бэкингемом. Во внешних делах придерживался традиционной для шотландцев профранцузской ориентации.

С приходом к власти Якова I Стюарта современники отмечали, что стиль жизни английского двора резко изменился. Яков I фактически запретил вспоминать Елизавету и ее правление, ограничил траур по ней. Примечателен следующий эпизод: французскому послу настойчиво советовали не появляться при дворе в траурных одеждах под угрозой возможного недовольства короля и его ближайших слуг, на которых он вряд ли сможет впоследствии рассчитывать. Ничто не должно было напоминать Якову I о его предшественнице [535].

Если в публичной сфере Яков I был вынужден придерживаться достаточно строгого английского церемониала, то в личном общении король проявлял известную фамильярность, свойственную шотландскому придворному стилю. Это позволяло ему по собственному усмотрению выделять из общей массы круг привилегированных лиц и наделять их особым доверием [536]. Опора на традиционный для Шотландии клановый корпоративизм являлась характерным методом управления Якова I. Представители преданных короне группировок включались в ближайшее королевское окружение [537].

Первоначально состав спальни формировался верными Якову I шотландцами, однако вскоре после приезда в Англию Яков I продемонстрировал готовность к сотрудничеству с тюдоровской аристократией на вполне определенных условиях англо-шотландской унии и паритетного представительства наций во властных структурах. В июле 1603 г. камергерами спальни были назначены шотландец Джеймс Хей и англичанин Филипп Герберт, будущий граф Монтгомери. Войдя в состав спальни, молодой Герберт быстро превратился в одного из королевских любимчиков. Он был постоянным участником придворных маскарадов и других развлечений, пожиная плоды королевской щедрости. Монтгомери был популярен в обществе как защитник традиционных английских аристократических ценностей и протестантской религии. Повзрослев, он стал проявлять политическую и экономическую активность. После смерти Сесила граф стал одним из лидеров новой фракции при дворе, состоявшей из сторонников бывшего министра. Неслучайно в 1615 г. он был избран почетным управляющим Оксфорда – интеллектуального центра английского протестантизма. Монтгомери получал от Якова I многочисленные земельные и денежные пожалования, неоднократные прощения долгов. В начале 1625 г., предчувствуя смерть, Яков I рекомендовал его как верного слугу своему наследнику принцу Карлу.