Коллектив авторов - Веселие Руси. XX век. Градус новейшей российской истории. От «пьяного бюджета» до «сухого закона»

Внутренний вид комнаты рабочего общежития (1928 г.)

Демонстрация во дворе механического завода им. Калинина, устроенная школьниками в антиалкогольную неделю (Москва, 1929 г.)

Плакатная выставка по борьбе с алкоголизмом в наркодиспансере (Москва, 1929 г.)

Плакат на улице (1929 г.)

Антиалкогольная выставка в Третьяковской галерее (1929 г.)

Комсомольцы Черкизовского клуба кустарей с агитационными плакатами по борьбе с алкоголизмом готовятся к эстафете на велосипедах (Москва, 1929 г.)

Пионеры у винной лавки с плакатами (Астрахань, 1930 г.)

Автомобиль с антирелигиозными и антиалкогольными атрибутами в парке культуры и отдыха (Москва, 1930 г.)

«Черная» касса для прогульщиков в виде бутылки на заводе «Пролетарский» (Ленинград, 1931 г.)

Внутренний вид винно-гастрономического магазина (1935 г.)

Отдых колхозников колхоза им. Чапаева в выходной день (Сталинградская обл., 1938 г.)

Товарищеский вечер в честь 31-й годовщины Октября на квартире знатного стахановца завода «Совкабель» И.В. Шпектрова (Ленинград, 1948 г.)

Покупатели в гастрономическом магазине (Сталиногорск, 1949 г.)

Гости и молодожены – шофер совхоза «Ленинский» В. Трушко и доярка Г. Правда за свадебным столом (Северо-Казахстанская обл., 50-е г.г.)

Прием, устроенный ЦК ВЛКСМ в Большом Кремлевском дворце в честь иностранных делегаций, принимавших участие в работе XIV съезда ВЛКСМ (1962 г.)

Король Лаоса Шри Саванг Ваттахана, Л.И. Брежнев, А.Н. Косыгин поднимают бокалы в честь правительственной делегации Лаоса (60-е г.г.)

Семья шофера В. Козина у себя дома за чаепитием (УССР, Ровеньки, 1971 г.)

«Вослед уходящей эпохе». Фотографии С.В. Подгоркова (из книги: Олег Григорьев «Птица в клетке» Изд-во Ивана Лимбаха, СПб., 1997)

«Вослед уходящей эпохе». Фотографии С.В. Подгоркова (из книги: Олег Григорьев «Птица в клетке» Изд-во Ивана Лимбаха, СПб., 1997)

И. В. Курукин

Советские пивовары и виноделы быстро учли конъюнктуру новой эпохи. Их продукция получала соответствующие названия: «Стенька Разин», «Красная Бавария», «Октябрьское», с анонсом в газетах: «Партийным, профсоюзным, воинским и гражданским учреждениям скидка – 15 % с оптовой цены». На улицах появилась броская реклама казенной продукции и ее конкурентов:

«Красная Бавария» – все для пролетария»;

«Трехгорное пиво выгонит вон ханжу и самогон»;

«Не забудьте запастись пивом и медовым шампанским кустарно-химического производства «Александр Балогурский» в Москве»;

«Ты говоришь, к Пасхе нельзя купить коньяк? Так купи вино В. Г. Сараджева».

Под такими лозунгами в 1920-х годах шло вытеснение с алкогольного рынка подпольного товара. После введения в 1925 году новой – уже советской – водочной монополии эту метаморфозу потребовалось объяснить тем, кто еще не понимал, каким образом атрибут проклятого прошлого уместен при построении социалистического общества.

Официально в тезисах Агитационно-пропагандистского отдела ЦК ВКП(б) водочная монополия рассматривалась как вынужденная мера из-за крайней нужды в средствах для поднятия народного хозяйства. В качестве второй причины называлась необходимость противодействия самогоноварению, которое, как утверждалось, стало «средством перекачки сотен миллионов рублей от бедняцко-середняцких слоев крестьянства к наиболее зажиточным слоям» и к тому же потребляло значительное количество товарного зерна.

В 1927 году Сталин в одной из бесед с иностранными рабочими, часто приезжавшими в то время в СССР для ознакомления с практикой построения социализма в отдельно взятой стране, разъяснил причины принятого решения вставшей перед властью альтернативой – либо «пойти в кабалу капиталистам, сдав им целый ряд важнейших заводов и фабрик, и получить за это известные средства», либо «ввести водочную монополию для того, чтобы заполучить необходимые оборотные средства для развития нашей индустрии своими собственными силами». Сталин ссылался и на Ленина, который, по его словам, признавал, что «в случае неполучения необходимых займов извне придется пойти открыто и прямо на водочную монополию, как на временное средство необычного свойства» [564]. Далее в беседе, отмечая государственный доход от продажи водки (более 500 миллионов рублей), генеральный секретарь высказывал сомнение относительно снижения алкоголизма в случае прекращения водочной торговли, указывая на то, что «крестьянин начнет производить свою собственную водку, отравляя себя самогоном». В конце концов Сталин сформулировал задачу советской власти относительно «водочного вопроса» следующим образом: «Сейчас наша политика состоит в том, чтобы постепенно свертывать производство водки. Я думаю, что в будущем нам удастся вовсе отменить водочную монополию, сократить производство спирта до минимума, необходимого для технических целей, и затем ликвидировать вовсе продажу водки» [565].