Игорь Можейко - 1185 год. Восток – Запад. Русь. Запад. Запад против Востока

Роман Генриха с Алисой продолжался еще долгие годы. Король никому не отдал свою возлюбленную. А французская принцесса полюбила английского короля. Впоследствии Генрих с Алисой открыто жили как муж и жена, однако у Генриха не было легальных оснований для развода. Он не мог обвинить жену ни в неверности, ни в бесплодии. Целых пятнадцать лет, до самой смерти Генриха, французская принцесса не расставалась с ним.

У них родился ребенок, но умер в младенчестве [9].

Противоречия в английской королевской семье все накапливались. Они подкреплялись тем, что каждый из сыновей Генриха был обладателем собственных наследственных владений. Пытаясь создать империю, Генрих передал сыновьям в управление отдельные земли. Феоды Генриха-младшего были в Англии, Годфри владел Бретанью, Ричард с Элеонорой могли рассчитывать на помощь рыцарей Аквитании.

Взрыв произошел в середине семидесятых годов, когда Генрих и его семья съехались в Лиможе. Сюда прибыли некоторые итальянские и французские князья, связанные с Генрихом союзными или родственными узами, а также могущественный граф Раймунд Тулузский, союз с которым был крайне важен для Генриха, так как земли Тулузского графства примыкали с юга к владениям Генриха и союз с Тулузой предрекал французскому королю Людовику жалкую участь.

Именно Раймунд, как говорят, и сообщил доверительно Генриху, что против него существует заговор сыновей, которым руководит Элеонора.

Генрих воспринял предупреждение серьезно. Его собственные шпионы уже несколько месяцев доносили об обмене гонцами между женой и сыновьями. Предупреждала об опасности и Алиса. Но трудно поверить в то, что против тебя готовы подняться собственные сыновья, и даже любимец, наследник престола, Генрих-младший.

После ужина, к изумлению гостей, Генрих приказал собираться: ночью отбываем в Нормандию. Никто не мог понять, что случилось, но Генрих, как всегда, действовал решительно. В Нормандии стоит его армия, там надежные замки с верными гарнизонами.

С рассветом невыспавшиеся, дрожащие от холода придворные и вассалы, сыновья и министры сели на коней или погрузились в повозки, и длинный поезд двинулся на север, к замку Шинон, самой могучей цитадели королевства.

Король, мрачный как туча, скакал впереди, ни с кем не разговаривая. Поздно вечером добрались до Шинона, пересекши за день все графство Пуату. Король приказал накрывать на стол, а сам уединился в опочивальне. Никто не смел войти к нему.

Наконец король вышел в главный зал замка. В отличие от других замков в Шиноне этот зал был круглым, и высокий купол терялся в темноте.

Король оглядел длинный стол. Людей собралось меньше, чем он ожидал увидеть. Нет нескольких баронов и десятка рыцарей… Пустует место Генриха-младшего.

Замок Шинон, Франция

– Где Генрих?

Ответила Элеонора:

– Он не смог прибыть в Шинон. У него другие дела.

А в это время Генрих-младший, которому мать приказала срочно скрыться, ибо отлично понимала, что неожиданный переезд в Шинон означает, что заговор раскрыт, в сопровождении верных рыцарей скакал в Париж, к французскому королю.

Генрих улыбнулся и уселся за стол рядом с женой.

Внешне жизнь в замке шла мирно, после паники первого дня Генрих взял себя в руки и делал вид, что ничего не произошло. Как кот в засаде, он ждал, что сделают мыши, трепещущие под его взглядом.

На третий день нервы у Элеоноры не выдержали.

В мужском наряде, в сопровождении всего одного слуги она ночью выбралась из замка и поскакала в Аквитанию. Но Генрих ждал этого. Королеву схватили на рассвете и привезли в Шинон. Генрих не захотел видеть жену. Элеонору заперли в ее комнате, у дверей была поставлена стража. Сам король покинул замок, отправившись в Руан.

Там его ждали тревожные вести. Французские провинции поднялись против короля. Ричард и Годфри открыто объявили, что они на стороне матери и старшего брата. И не успокоятся, пока не свергнут безжалостного тирана, прелюбодея и убийцу святого Бекета. Знаменитый менестрель Бертран де Борн написал песню, в которой призвал честных аквитанцев встать на защиту их законной правительницы Элеоноры, и эта песня распространилась по всей Франции. Король Людовик издал указ, который начинался словами: «Здесь рядом со мной находится Генрих, король английский». Коронование Генриха-младшего сыграло теперь с королем злую шутку.

Сам Генрих-младший, одурманенный дружбой французского короля, к тому же обеспокоенный судьбой матери, которая находилась в руках отца, всерьез вздумал управлять королевством, въезд в которое был для него закрыт. Он щедро раздавал земли сторонников отца своим друзьям. Он направил в Рим письмо, в котором утверждал, что поднялся против отца исключительно для того, чтобы отомстить за смерть Томаса Бекета, и потому просит поддержки папского престола в справедливой борьбе.

Рядом с королем остался лишь младший сын, Джон, испорченный, избалованный мальчик.

В Генриха будто вселился бес. Словно в молодые годы, он носился без устали по своим владениям, собирая войска. Он столь смело кинулся с небольшой армией на войско Людовика, что тот отступил. В течение нескольких месяцев ему удалось разбить по частям не имевшие общего руководства армии своих сыновей. Людовик вышел из войны и стал уговаривать английских принцев примириться с отцом.

Сыновья в самом деле встретились с отцом, но переговоры не привели ни к каким результатам. Особенно непримирим был Ричард. И тому были две причины: Алиса, которая находилась рядом с королем, и мать, заточенная в замок в Винчестере.

Шестнадцать лет будет продолжаться тяжкая война Генриха с сыновьями, но ни за что, даже ради возвращения мира в страну, он не согласится выпустить Элеонору из тюрьмы.

Сыновья его не всегда были едины в борьбе с отцом. Порой они начинали воевать друг с другом, потому что любви между ними не было. Порой кто-то из них объединялся с отцом против остальных братьев. И так год за годом…

Середина восьмидесятых годов принесла определенные изменения в эту тупиковую ситуацию. К тому времени Ричарду было уже около тридцати, и он прославился не только невероятной отвагой и силой, но и безрассудством, удивительным сочетанием рыцарского благородства и крайней жестокости; он был порождением рыцарства, рабом и певцом рыцарского кодекса чести, который не был игрой для тысяч благородных дворян – он был их образом жизни. Именно потому, что Ричард был великим рыцарем, он не мог быть государственным деятелем. Как и положено истинному рыцарю, он не задумывался над таким понятием, как благо государства. Финансы для этого златокудрого воителя были не более как кучей денег, на которые можно набрать и вооружить армию, а народ делился на простолюдинов, которые должны были кормить рыцарей и поставлять рекрутов, и рыцарей, которые благородно сражались. Даже обожавшая его Элеонора, которая из своей тюрьмы внимательно следила за делами в королевстве, понимала, что Ричарда необходимо держать в узде, только еще не нашлось в мире узды, которую можно было бы накинуть на принца.