Игорь Можейко - 1185 год. Восток – Запад. Истоки. Мир ислама. Между двух миров
- Название:1185 год. Восток – Запад. Истоки. Мир ислама. Между двух миров
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ
- Год:2015
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-085712-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Игорь Можейко - 1185 год. Восток – Запад. Истоки. Мир ислама. Между двух миров краткое содержание
Перед вами одна из лучших книг по истории Азии и Европы конца XII века, шедевр Игоря Можейко – «1185 год». Автор вводит читателя в мир, богатый бурными событиями и человеческими личностями: крестовые походы, гениальный полководец Чингисхан, прославленные поэты Низами и Шота Руставели, хитроумная грузинская царица Тамара. Мы словно движемся по Великому шелковому пути к Атлантическому океану, познавая жизнь людей и целых народов, а многочисленные красочные иллюстрации позволяют увидеть великое прошлое своими глазами.
1185 год. Восток – Запад. Истоки. Мир ислама. Между двух миров - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:

Утагава Ёсикадзу. Битва при Данноура 25 апреля 1185 г.
Ёритомо, как всегда спокойно, выслушивал наветы. И делал выводы. И молчал до поры до времени.
Перед отъездом Мунэмори попросил Ёсицунэ разрешить ему свидание с младшим сыном, который также числился среди пленных. Мать этого восьмилетнего мальчика умерла при родах, и потому он постоянно был с отцом. Ёсицунэ согласился. Мунэмори долго сидел с сынишкой. На прощание обещал позвать его в гости на следующий день, иначе мальчик не соглашался уехать.
Утром, когда на дворе была суматоха – слуги собирались в дорогу, – к Ёсицунэ подошел самурай.
– Что прикажете делать с мальчишкой? – спросил он.
– Незачем везти его в Камакуру, – ответил большеголовый карлик. – Распорядись здесь сам, как положено.
Самурай прискакал к дому, где находился мальчик. Он велел кормилице собирать княжича в дорогу.
Мальчик взял деревянный меч, чтобы показать отцу, как он умеет сражаться. Кормилица и нянька собирали в дорогу пищу. Самураи их не торопили.
Карета покатилась по Шестой дороге к востоку.
Кормилица почувствовала неладное: ехать надо было к северу.
Через несколько минут карета остановилась, и им велели выйти.
Они стояли на речном берегу. Их ждали несколько десятков вооруженных, словно к бою, самураев. По реке еще плыл утренний туман. Пели птицы.
Один из самураев взял мальчика за руку и грубо потащил к воде.
– Куда вы меня ведете? Где отец? – закричал мальчик, отмахиваясь деревянным мечом.
Другой самурай обнажил свой меч и, спрятав его за спиной, пошел следом.
Кормилица увидела это и с криком бросилась за ними.
Мальчик испугался, вырвался от самурая, подбежал к кормилице и обнял ее, спрятав голову у нее на груди.
Самураи оттащили его от кормилицы и отрубили голову.
Обезумевшая кормилица схватила голову мальчика и кинулась в реку. Вода унесла ее.
…В дороге князь Мунэмори молил Ёсицунэ, чтобы ему и старшему сыну сохранили жизнь. Он был согласен на любую ссылку. Ёсицунэ пообещал, что постарается вымолить жизнь высокому пленнику.
Между тем доносы на Ёсицунэ, мирно беседовавшего в дороге с пленником, росли как снежный ком. В конце концов Ёритомо изменило спокойствие. Он приказал собрать к своему замку несколько тысяч самураев. Встреча для победителя дома Тайра оказалась неожиданной и позорной. На заставе, у рогаток, воздвигнутых воинами, поезд князя остановили.
– Князя Мунэмори с сыном приказано доставить во дворец, – сухо сообщил начальник заставы, – а господину Ёсицунэ велено отойти назад, на половину дневного перехода, и ждать дальнейших указаний в деревне Косигоэ, у перевала.
Ёсицунэ роптал в деревне, окруженный горсткой слуг, он раскаивался в том, что дал заманить себя в ловушку, поверив в дружбу старшего брата, но изменить ничего не мог: деревня была окружена отрядами самураев Ёритомо. Бежать было некуда: его собственная армия была далеко и лишена вождя. Неизвестно, намеревался ли в самом деле Ёсицунэ захватить власть либо довольствовался бы второй ролью в государстве, но теперь ему не оставалось ничего иного, как писать длинные, сохранившиеся в изложении древних авторов письма брату с заверениями в верности и просьбами о встрече. Ёсицунэ не учел горького урока, который преподал ему Кисо. И теперь не знал, чья судьба горше: пленника Мунэмори, который еще вчера вымаливал у него жизнь, мальчика, которому отрубили голову на берегу реки, или его самого – победителя дома Тайра.
Ёритомо приказал привести Мунэмори. Тот покорно склонился у его ног. Минамото источал лицемерие, как патоку: он говорил, что жизнью своей обязан правителю-иноку, который мог бы казнить его, но сжалился. Он клялся, что поднял руку на дом Тайра, только выполняя высокую волю императора, и глаза его улыбались, потому что раздавленный глава рода Тайра не смел возразить, что утонувший император Японии, его собственный племянник, никогда не издавал приказов, осуждающих на смерть дом Тайра.
– Я рад, что ты жив и рядом со мной, – закончил Ёритомо свою речь и знаком руки велел увести пленника.

Утагава Куниёси . Ёсицунэ и воин-монах Бэнксей
Назавтра последовал неожиданный приказ Ёритомо: в знак прощения отправить обратно в столицу всех – и Ёсицунэ, и обоих пленников. Князь Мунэмори взбодрился: приятно верить, что противник оказался великодушен. Князь Ёсицунэ внешне возрадовался, но насторожился.
Его брат не умел прощать; значит, прощение было тактической уловкой. Но что оно означало?
Теперь, глядя на эти события с расстояния в восемьсот лет, можно предположить, что Ёритомо испугался. Испугался армии, которая боготворила Ёсицунэ, испугался феодалов, которые не хотели междоусобиц, испугался членов собственного рода, в преданности которых был не уверен. Ёритомо предпочел еще подождать, чтобы расправиться с братом чужими руками.
Итак, мирная процессия – вчерашний победитель и два его знатных пленника – медленно двигалась к Киото.
Кортеж охраняли отряды верных Ёритомо самураев. И у них были свои приказы, о которых не знал Ёсицунэ.
Когда до Киото оставался день пути и Мунэмори совсем воспрянул духом, остановились на ночлег на постоялом дворе. И тут в комнату к Тайра вошел самурай, который сообщил ему, что снаружи его дожидается монах.
– Зачем монах? Что ему нужно?
– Он должен поговорить с тобой, князь, и подготовить тебя.
Самурай поклонился и вышел. И князь понял, что его жизнь подошла к концу.
Монах тихо говорил о бренности жизни. Мунэмори смирился с судьбой и только спрашивал, когда самураи, проклиная темень и холодный ветер, вели его по пыльной дороге к пустырю за деревней:
– Моего сына уже убили? Мой сын еще жив?
И когда его поставили на колени и самурай, зайдя сзади, занес меч, князь успел повторить вопрос:
– Моего сына уже убили?
А сын был еще жив. Его вывели следом. Юноша, гордо шагая впереди палачей, спросил только:
– Как принял смерть мой отец?
– Он принял смерть достойно, – ответил монах, которому пришлось сопровождать оба шествия на казнь.
– Тогда мне больше не о чем печалиться в этом мире, – произнес юноша.
И его убили.
Когда Ёсицунэ прибыл в столицу, он увидел, что многое там изменилось. Верные ему отряды удалены из города, их сменили воины из северных земель, присланные Ёритомо. Да и столица потускнела: ведь теперь вельможи стремились в новый двор – в Камакуру, жизнь и благосостояние зависели от слова Ёритомо. У императора-инока оставались лишь несколько стариков из потерявшего силу рода Фудзивара. Так Ёсицунэ, вместо того чтобы попасть в центр страны, оказался в ссылке, только место этой ссылки называлось городом Киото. Городом, населенным тенями власти. И он сам стал одной из этих теней.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: